Чемпион мира по хоккею с мячом Николай Афанасенко: «Я вырос на стадионе «Спартак»» / 26 Ноября 1949 / История Ульяновска / Годы и люди

- Я родился на улице Минаева. До 6 лет я жил там, где сейчас Дворец пионеров. Потом мой папа, так как он был инвалид второй группы, получил квартиру в доме, который находится прямо напротив стадиона «Спартак», за Домом техники. Близость стадиона сыграет немалую роль в привитии любви к спорту. Тогда, к сожалению, почти не было ни коньков, ни клюшек. Но я всё равно часто выходил на стадион «Спартак», играл там в футбол. А до этого играли прямо на улице, от калитки до калитки.

А моё знакомство с хоккеем с мячом началось с тренера Николая Петровича Мишина, мастера спорта по футболу. В конце сезона он всегда давал оценки, кто на что сыграл. Там были ребята куда старше меня, а мне он, по первой, вообще ничего не говорил. И моё спасение случилось тогда, когда старшие ребята перешли в другую группу. А я остался в младшей группе, хоть и был уже высоким. И однажды Николай Петрович, посмотрев на мою игру, в одном из матчей взял меня в состав. На следующий год я уже был во взрослой группе. Там я почувствовал себя гораздо комфортнее, приобрёл уверенность. И за трампарк потом играл, и за глухонемых. На «Спартаке» я практически и вырос. И жалко, что сейчас на его месте построили торговый центр. А сейчас, представляете, каким бы был стадион… крыша, искусственный газончик.

Стадион "Спартак":

"Спартак", 1985 г.:

- То есть вы считаете, что большая потеря для города случилась?

- Конечно-конечно. А, продолжая отвечать на вопрос, вспоминаю, что клюшками у нас то прутья были, то ещё что-нибудь. Такой забавный случай был: сначала папа мне клюшку из полена вырубил, а потом я взял черенок и «кругляш» от унитаза и смастерил себе спорт инвентарь. Клюшки переходили от старших к младшим, как и коньки, с которыми я всегда мучался. Даже в высшей лиге. То какие-то «шайбовые», то хорошие, но большие, 45-ого размера. И никогда не было «защитки» из пластика на носу. Всегда мне пальцы отбивали. Как дашь, искры из глаз, палец синий, уколы делали. Было много соревнований, но инвентаря не было.

- Получается, желание было, но не было возможностей?

- Конечно. Зимой, после снега, мячи на поле искали. - Вы родились в 1949-ом году и, возможно, что-то запомнили из первого послевоенного десятилетия. Трудно ли тогда было людям, особенно детям, чем тогда жили? - Я могу вспомнить вот что. Сначала я пошёл во 2-ую школу, на Карла Либкнехта, и когда я туда оправлялся, брал с собой черный хлеб и сахар. Когда подтаивал, я на перемене им лакомился. Где-то в школах были пончики. А напротив Дома техники, где сейчас новый дом построили (имеется в виду «Дом на Минаева» - прим. авт.), здесь был знаменитый 25-ый магазин, где чего только не было. Народ от «Спартака» всё время туда приходил выпить. Помню, правда, что в 1961-ом году хлеба белого не было, но это что-то с деятельностью Никиты Сергеевича Хрущева было связано. А ещё запомнились дешевые пирожки с ливером, я их любил на сковородочке поджаривать. Мама работала на стадионе, папа был инвалид, но при этом, постоянно то дворником, то ещё кем работал. Жили в «однушке» до переезда за Дом техники с ними и с моим братом и сестрой. Ещё помню, когда дядя подарил мне коньки мои первые, черные, я их своеобразным методом опробовал. Катался я по улице Минаева, которая тогда ещё в брусчатку была одета, цепляясь за бочонки, которые обслуживали отхожие места.

- Тогда ещё Минаева одноэтажная была?

- Одноэтажная по улице, да, но во дворах по два этажа было порой. В одном из таких, пока отцу не дали четырехкомнатную квартиру, мы и жили…. Но хлеб этот сладкий запомнился больше всего.

Улица Минаева. Начало 1960-х гг.:

- Возвращаясь к теме спорта, хочется узнать, на кого в те годы равнялись?

- Не знаю даже, мы все были на стадионе, был класс Б, были футболисты. А ещё там были мотогонки. Лев Ерохин. Они устраивали соревнования в Винновке, на льду, он был одним из лучших.

- Мотогонки на льду?

- Да-да, на шипованной резине по льду. А чем запомнился Ерохин – он был бесстрашным. Где остальные скорость снижали, он её повышал. Выигрывал хорошие места. Вот на него и равнялись. Телевизоров особо не было. А летом на «Спартаке» занимались легкоатлеты. На этот стадион приезжали даже знаменитости. У меня и сестра лёгкой атлетикой занималась. Первая из мастеров по пятиборью была, это тяжело получить было. До сих пор сохраняет физическую форму.

- Вы связали свою жизнь с хоккеем и на этом пути пережили множество триумфов, каково это – быть звездой советского и мирового спорта?

- Когда я попал в высшую лигу, мы выиграли Спартакиаду, почти, как Чемпионат России. И с 1970 года нас фактически заставили играть хоккей на траве. И мы все к этой игре приспособились. Дважды стали чемпионами Союза. В Алма-Ате мы дважды стали серебряными призёрами. Потом ещё победы. Я семь лет с 1970 по 1977-й был в двух сборных. В 1977 году попал в сборную Чемпионата Европы. Это было в Италии. Мы заняли третье место. От того матча у меня осталась очень красивая медаль.

Потом: 1972 год, второе место занял. Потом, 1976-77, третье место дважды занял. Когда попал за сборную СССР по хоккею с мячом, второе место заняли. Ну, и потом уже, когда приглашали в Москву, в «Динамо», я побоялся. Мне всего 21 год был. А, может быть, таким образом в Москве остался бы, перспективным игрокам квартиры давали. В 1984 году вы вылетели в первую лигу, где я забил 130 мячей. Тренером стал Попугин Евгений Михайлович, ударник. И вот, вызывает он меня однажды… а мы тогда два чемпионата проиграли, идёт 1985 год. Вызывает и говорит: «Ребята, если вы выиграете, будете ценны, как по высшей лиге».

И я на контрольных забивал мячи, на Чемпионате мира, когда мы проигрывали норвежцам, с 35 метров угловой забил. Потом американцам забил. А потом, в 1987-88 годах, я дважды стал лучшим бомбардиром Советского Союза по забитым мячам. А один раз отстал на один мяч. И, представляете, как приеду в Архангельск, болельщики кричат, с иронией: «Когда ты уйдёшь?» Часто забивал.

А когда мне было уже 39-40, как раз пригласили по путевочке в Швецию. В городе Борас, куда я поехал, было открытие, я два гола забил за сборную. И они посмотрели на меня и, сорокалетнего, взяли к себе. И удивило то, что когда бил по воротам, угловые, были почти пустые ворота. Они удивились, спрашивают: «А сколько тебе лет-то?» Шведский язык я отказался учить. Головная боль, тренировки. Жил у Бертеля в частном доме. За 18 игр в Швеции забил 27 мячей. Швед, самый лучший, забил только 15. Мог остаться, к тому же деньги большие были. Но не остался. Однако, рад, что там побывал, и потом приезжал много раз.

- Оставили память о себе за рубежом?

- Да, статью обо мне написали. И до сих пор, когда приезжаю, помнят некоторые.

- Не было ли проблем с пересечением границ?

- Да нет, легко было. Правда, наставления от КГБ были, как себя нужно вести.

- Не жалеете, что не остались там, в Швеции?

- Нет, я бы там не остался, даже если бы возможность была. Всё равно будет тянуть домой. И, хоть там и, условно, всё было, всё равно даже тогда тянуло домой. Через полгода на 10 дней обратно домой поехал. В гости они идут, там, и уже знают, что там будет. Поехал к другу своему, а он мне говорит: «Ты поешь, а то там, кроме кофе, ничего не будет». А так красивый город, озёра. Отдохнуть поехать, летом можно. По дорогам там едешь, спокойно так, не думаешь, что кто-то тебя подрежет.

- Были ли какие-то секреты, которые помогали вам выигрывать?

- А какие секреты? Дело всегда было в ударе и скорости. Бил с обеих рук, и с левой, и с правой. Ну, и острый угол при ударе. Один год два сезона подряд с острого угла забивал. Спрашивают: «А ты откуда бьёшь-то?», удивлялись. Я и сейчас, когда на тренировки прихожу, от мальчишек слышу вопросы: «Николай Иванович, а как вы так «девятки» бьёте?» А я, куда целюсь, туда и попаду. И их этому учу. Клюшку ровненько ставить надо. И всегда моих угловых все боялись. В Свердловске (сейчас Екатеринбург) вообще один судья ни одного углового не дал. В Горьком (теперь Нижний Новгород) однажды играли, и судья чистый угловой не дал. Потом, когда уже с ним ехали в автобусе, я спросил, почему. «А если б дал, ты б его забил».

В Швеции писали: «Попал бы Афанасенко в руки, вратарь бы без рук уехал». «Ужасный русский» писали. «Его артиллерия открыла огонь и прошила весь Нюрнберг». В Красноярске играли когда, проигрывали, я опять угловой даю, раз-раз, и опять мы ведём. Дома почти всех обыгрывали, хорошая команда была. С 1970 по 1977-й мы ниже пятого места не опускались. Зрители занимали места за два, три часа, столпотворение было.

- А как выглядит наша «Волга» сейчас?

- Сейчас намного лучше играют. В прошлом году они собрали хорошую команду. Другое дело, что хороших игроков у нас никак не удержишь. Здесь 100 тысяч, где-нибудь в Лиге или сборной даже, 200 получать будет.

- Чем отличается современная и минувшая система подготовки молодых кадров?

- Раньше ездили в Белый Яр, а там условий не было, домушка, где жили, не отапливаемой бывает. Надолго уезжали. А сейчас, какие коньки, какие клюшки! Вспоминаю, как я свои делал, как они ломались. А сейчас, карбоновые, они, правда, и стоят дорого, 12-13 тысяч. Хотя у нас тренер был один, и помогал, и прочее.

- Честен ли спорт был тогда и какова его прозрачность на текущий момент?

- Было, что, где на выезде играли, хозяевам поля всё равно судьи помогали. Где-то забьёшь гол – не засчитают. Где-то заденешь кого-то, и могут свистнуть, а могут и удалить с поля.

- Рады ли вы недавно построенному стадиону «Волга-Спорт-арена», удался ли он?

- Конечно. Хоть и говорили, что где-то там что-то низко, где-то уже, нет! Я сейчас смотрю: льда нигде нет, а на «арене» можно покататься. Это здорово, конечно. Хотя под открытым небом по-другому тренируется, морозный воздух. Сейчас ребята привыкли к крытому дворцу спорта. Но на свежем воздухе намного легче дышится, по-другому ощущаешь.

- То есть тепличными такими получаются новые игроки?

- Тепличными, да. Ветерка нет, лёд хороший. Но всё равно здорово, что у нас построили этот стадион крытый. Многих ребятишек он привлекает, многие приходят.