У человека с необычным именем должна быть необычная судьба. Симбирский дворянин Флегонт Миронович Башмаков тому пример. Он участвовал в знаменитом Итальянском походе Суворова в 1799 году, в беспримерном переходе через Альпы. Подполковник-артиллерист Башмаков и его 17-я батарейная рота отличились во время Бородинского сражения против французской армии Наполеона в 1812 году, не допустив прорыва французов в тыл русской армии. Но в историю Башмаков вписан, прежде всего, как декабрист, участник антиправительственного движения, сформированного русскими офицерами, участниками войн против Наполеона, освобождавших Европу от власти «французского баламута» и пожелавших освободить Россию от самовластия императора. Кульминацией движения стала попытка вооружённого переворота 14 (26) декабря 1825 года в Санкт-Петербурге, по которой декабристы и получили своё название.

Декабристы хотели перемен

«Узок их круг. Страшно далеки они от народа», — высказался о декабристах наш земляк Владимир Ульянов-Ленин. К следствию по делу декабристов было привлечено 579 человек — среди прочих, Симбирский предводитель дворянства князь Михаил Баратаев и автор комедии «Горе от ума» Александр Грибоедов, который, по предположению краеведа Сергея Петрова, был зачат в пределах Симбирского уезда.

Из подследственных виновными были признаны 289: пятеро казнены, 120 человек сосланы в Сибирь на каторгу и поселение. Репрессиям подверглись также тысячи рядовых солдат и унтер-офицеров, в большинстве, принимавших участие в восстании не по своей воле, а выполняя приказы командиров. Свыше тысячи человек подверглись телесным наказаниям, прогону сквозь строй, свыше двух тысяч отправлены служить на Кавказ.

Не зря говорится, что от сумы да от тюрьмы не зарекайся. Яркие и непростые человеческие судьбы декабристов, это то, что на протяжении двух столетий привлекает к этим людям взоры современников и потомков.

Декабристам-симбирянам можно только посочувствовать. Василий Ивашев во время восстания в Санкт-Петербурге находился в Симбирске, присягнул на верность императору Николаю I. По оговорам был приговорён к смертной казни.

Иван Анненков был на Сенатской площади, но в составе правительственных войск! Вместо благодарности по оговору император Николай I, лично допрашивавший Анненкова, обещал сгноить его на каторге.

Воин, храбрец

Но хуже прочих, пришлось Флегонту Башмакову (1780–1859). И Ивашев, и Анненков были ослепительно богатыми людьми, а на деньги в России покупается многое. А у отца Флегонта Мироновича, отставного поручика Башмакова было семеро детей и всего 27 душ крепостных крестьян. Башмаковы жили в сельце Курени Буинского уезда, в 70 верстах от губернского Симбирска. Впрочем, родиной Флегонта Башмакова называется деревня Китовка в Симбирском уезде. Этот старинный населённый пункт, основанный в 1648 году, одновременно с Симбирском, считался вотчиной дворян Башмаковых.

На зиму Башмаковы из Куреней перебирались в Симбирск. Совсем зачахнуть бедному семейству не давали обширные родственные связи и дворянская взаимопомощь, значимой формой которой было утвердившееся среди симбирских дворян масонство. Масоны выделяли и опекали талантливую молодёжь.

С 14 лет Флегонт Башмаков числился, а с 17 лет непосредственно нёс воинскую службу в артиллерии. Чины от капитана до полковника он получил за отличие в сражениях. Грудь офицера Башмакова украшало шесть военных орденов, среди которых очень редкий золотой крест за взятие турецкой крепости Базарджик в мае 1810 года, золотое оружие «За храбрость».

«Знаменитый батарейный командир славной эпохи Отечественной войны 1812 года», «отличный храбрец во время всей французской кампании», вспоминали Башмакова современники. До 1818 года он служил в русском оккупационном корпусе во Франции.

Вернувшись в Россию, отважный полковник отправился на Кавказ, где в 1817 году началась самая продолжительная в истории Российской империи, официально длившаяся до 1864 года, Кавказская война. Там, командуя 17-й артиллерийской бригадой, полковник Башмаков был обвинён в растрате крупной суммы казенных денег, будто, проигранных в карты, и в 1823 году разжалован в рядовые, с зачислением в ряды Черниговского пехотного полка, квартировавшего в Киевской губернии.

Это был красноречивый, расчётливо-унижающий жест: офицеров, разжалованных в солдаты, отправляли на войну, где личной доблестью они могли вернуть своё звание. Рядового Башмакова отправили прочь с Кавказа, являя, что выслуга герою наполеоновских войн не светит. Видимо, роль в расправе сыграл характер Башмакова, он был человек прямой, резкий, не кланявшийся ни ядрам, ни начальству.

Ссылка

Но в Черниговском полку рядовому Башмакову, как казалось, невероятно повезло. Он оказался в батальоне, которым командовал подполковник Сергей Иванович Муравьев-Апостол (1795–1826), тоже герой наполеоновских войн, оказавшийся в Черниговском полку не по своей воле.

Муравьев-Апостол служил в гвардии, в Семеновском полку. В 1820 году полк взбунтовался в ответ на отставку любимого командира, бунтовщиков наказали, а потенциальных бунтовщиков — Сергей Иванович активно принимал участие в разных тайных кружках и организациях — отослали подальше от столицы, впрочем, попутно повысив в чине до подполковника.

Муравьев-Апостол с уважением и пониманием отнёсся к Флегонту Мироновичу, поселил его у себя на квартире, с формальным обоснованием, что рядовой Башмаков является вестовым при его персоне. Это обстоятельство очень облегчило условия жизни и службы разжалованного полковника.

Но 29 декабря 1825 года Сергей Муравьев-Апостол попытался взбунтовать Черниговский пехотных полк, сделав это выступление катализатором для бунта всей армии в пределах Киевской губернии. К соседям поспешили вестовые, и среди прочих рядовой Башмаков. Никто не отозвался, а уже 3 января 1826 года бунт был жёстко подавлен.

Восстание Черниговского полка на картине советского времени:

Сергей Муравьев-Апостол был приговорён к смерти и повешен. С Башмакова, как рядового, всё время следствия не снимали кандалы и содержали его хуже, чем собратьев-офицеров. Вины он не признал, да и была ли она? Он был старше и опытнее того же Муравьева-Апостола и лучше прочих понимал, что затея восстания обречена; но как доказать это своему благодетелю и командиру?

Декабристы Михаил Знаменский, с виолончелью, и Флегонт Башмаков в сибирской ссылке:

Флегонта Мироновича приговорили к вечной ссылке. Казна платила на содержание арестанта Башмакова 54 рубля в год, а повар, привезённый с собой одним из декабристов, получал 500, при готовом столе. Возраст и старые раны не давали ссыльному возможности заниматься каким-нибудь трудом. Выживал он на помощи своих более богатых товарищей по несчастью. Он был прекрасным рассказчиком, читал духовные книги, верил в Бога, но когда в церкви возглашалась здравица «благочестивейшему самодержавнейшему государю нашему», громко кричал: «Знаем мы этих благочестивейших!»

Когда в 1856 году император Александр II амнистировал оставшихся в живых декабристов и позволил им вернуться в европейскую Россию, Флегонт Миронович амнистией не воспользовался — не было денег на проезд…

Иван СИВОПЛЯС, научный сотрудник Музея-заповедника «Родина В. И. Ленина»