В экспозиции музея Ленинского мемориала можно уви­деть много уникальных доку­ментов, интересных экспо­натов, но особое внимание привлекают коллекции. Их здесь представлено достаточно много: это и весьма обшир­ная коллекция сатирических журналов начала XX века, и коллекция жетонов периода Февральской буржуазно-де­мократической революции. Но сегодня мы хотим подроб­нее рассмотреть хоть и мало­численную, но весьма цен­ную коллекцию агитационного фарфора.

В музее Ленинского мемори­ала собраны фарфоровые вазы, тарелки, предметы мелкой пластики с изо­бражением В.И. Ленина и других выдающихся деятелей; пред­меты, выполненные к юбилейным да­там и отражающие наиболее важные события советской истории. Все они выполнены в традициях агитационно­го фарфора. Что же это за явление в декоративно-прикладном искусстве – агитационный фарфор и когда оно появилось?

Сам тип тарелок с надписью не нов, он был известен ещё в народном ис­кусстве: на мисках и деревянных блю­дах резали по борту нравоучительные тексты, наставлявшие ценить труд и беречь хлеб.

В музейном интерьерном уголке «Быт крестьянина-середняка периода НЭП» представлена такая деревянная тарелка.

В 1900 году Мейсенский завод вы­пускал юбилейные памятные подароч­ные тарелки с символического рода изображениями и надписями по борту. Сам текст в них мало значил, он лишь сопровождал и пояснял изображение. Хотя приём сочетания на фарфоре изо­бражения и слова был для тех лет весь­ма неожиданным.

Но агитационный фарфор – это яв­ление уникальное, порождённое опре­делёнными условиями эпохи, одна из интереснейших страниц советского де­коративного искусства.

Выпуск фарфора с агитационными надписями был налажен в 1918 году на Государственном заводе в Петрограде. Бывший Императорский завод, обслу­живавший до революции исключитель­но царский двор, получил задание пра­вительства изготовить фарфор «рево­люционный по содержанию, совершен­ный по форме, безупречный по техни­ческому исполнению». В разрушенной Гражданской войной стране завод был, пожалуй, единственным предприятием, которое с неимоверными трудностями, но всё-таки мог выполнить эту слож­ную задачу.

Рассматривая сегодня сияющие все­ми цветами радуги фарфоровые изде­лия тех лет, трудно представить, что создавались они в неотапливаемых ма­стерских, полуголодными художника­ми. В условиях разрухи заводу трудно было создавать новые формы посуды. Выручили огромные запасы ещё не расписанного фарфора, оставшегося от дореволюционного производства, по­этому на обороте изделий того периода очень часто вместе с клеймом Государ­ственного фарфорового завода можно увидеть литеры «Н-II», «А-II» и «А-III» под императорской короной. Есть даже часть вещей, на дне которых сохра­нился тёмный овал или ромб, под ним также скрывается марка Императорско­го фарфорового завода, которую одно время закрашивали, но вскоре, когда советский фарфор стал продаваться за границей, от этой практики отказались, так как изделия со старой маркой поль­зовались у иностранных коллекционе­ров большим спросом.

Новое клеймо завода исполнил ху­дожник А.Е. Карев. Оно представляло собой государственный герб – перекре­щенные серп и молот, и часть шестерён­ки – символ заводской промышленно­сти. Такой маркой с обозначением даты метились изделия завода, расписанные после 1918 года. В особых случаях эта марка несколько видоизменялась, на­пример, на изделиях, выпущенных к 5-й годовщине Октября, рядом с клей­мом ставилась римская цифра V. После передачи бывшего Импера­торского фарфорового завода в веде­ние Наркомпроса вместо привычных изысканных цветов, птиц, пейзажей на тарелках и бокалах появились серп и молот, красногвардеец, матрос со зна­менем, агитационные призывы, рево­люционные лозунги «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Земля трудя­щимся!», «Кто не с нами, тот против нас» и другие, которые под искусной кистью художников складывались в яр­кий декоративный орнамент.

Кроме того, сменилась сама техника росписи: от подглазурной к надглазур­ной. И, наконец, поменялась цветовая гамма. Серо-голубые, блёклые, спо­койные тона уступили место ярким, звонким, энергичным краскам. В 1918 году была специально составлена но­вая краска – красный коралл (в те годы особенно необходимая). В декабре 1918 года Д.П. Штеренберг (известный ху­дожник-авангардист, с 1917 года заве­дующий Отделом ИЗО Наркомпроса), писал: «…Художественная коллегия поручила мне передать Вам новые из­делия фарфорового завода <…> Я хотел бы сговориться с Вами по поводу аги­тационного значения простых тарелок, то есть каким образом достигнуть того, чтобы посуда не продавалась знатокам, а как предмет обмена попадала туда, где ее до сих пор не было…».

В.И. Ленина заинтересовала мысль об изготовлении фарфора с революци­онными лозунгами, и он одобрил ра­боту художников, стремившихся нести в массы идеи революции. Политика ворвалась в фарфор, взорвав его зам­кнутый, узкокамерный мир. Револю­ционная тема и политический лозунг стали содержанием росписи сервизов, тарелок, чашек и блюд.

Первостепенная важность слова – образа, дававшего краткую и вырази­тельную форму мысли, сознавалась и Лениным при утверждении плана мо­нументальной пропаганды. Именно им было поручено А.В. Луначарскому со­ставление списка изречений, которые могли бы быть использованы и поме­щены на памятных досках и монумен­тах в честь великих событий, дат и ге­роев революции.

В июле 1918 года в «Известиях ВЦИК» было напечатано обращение А.В. Луначарского о конкурсе на луч­шие надписи и изречения, «способные заставить задуматься прохожего челове­ка и зародить искру светлой мысли или горячего революционного чувства в его душе». В начале сентября А.В. Луна- чарский сообщал, что комиссией в со­ставе В.М. Фриче, М.Н. Покровского и В.Я. Брюсова представлено 28 изре­чений, одобренных и В.И. Лениным. Среди изречений были мысли К. Марк­са, М.А. Бакунина, Ф. Лассаля, фило­софа Конфуция, поэта Овидия, орато­ра Цицерона, утописта Томаса Мора, теоретика искусства Джона Рескина, Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского, Н.Г. Чернышевского и Д.И. Писарева, и, как ни странно, из Евангелия.

Одни и те же афоризмы оказыва­лись на страницах газет и журналов, на предпраздничных панно и постаментах памятников, на досках, укреплённых на стенах домов, и на стенках чашек, на белом фарфоре блюд и тарелок.

Агитационный фарфор не мог быть в той же мере явлением дня, как газета, плакат, обложка или издательский знак. Газеты и листовки печатались миллио­нами штук, плакаты – сотнями тысяч, фарфор расписывался от руки двумя- тремя десятками живописцев, да и сам материал был куда более ценным.

Художники хорошо понимали, что их продукции суждена долгая жизнь, и стремились сделать оформление не только актуальным по содержанию, но и художественным по форме. Поэтому в фарфоре более, чем в графике, агита­ционное содержание было немыслимо вне красоты. Лозунг на тарелке дол­жен был быть непременно тщательно выполнен.

Первые изделия, украшенные агита­ционными лозунгами, нередко сравни­вают с листовками, так как надпись – их единственное украшение. Предпола­галось, что это должен был быть самый дешёвый и массовый вид агитационной печати – прокламация на фарфоре. Здесь агитирует только текст, к зрителю обращено только слово. В более позд­них изделиях – и текст, и шрифт пове­дут более сложную и самостоятельную жизнь.

Чистое, не заполненное рисунком поле тарелки говорило о том, что пер­вый агитационный фарфор действи­тельно мыслился как массовый и пред­назначался для использования в быту. Д.П. Штеренберга как раз и беспокои­ло, что фарфор не доходит до потреби­телей и не выполняет своей агитацион­ной миссии, так как оседает у коллек­ционеров. Однако Ленин, которому он изложил свои тревоги, убедил его, что промышленность не сможет, по край­ней мере, сейчас обеспечить фарфором всех; вначале фарфор должен был вы­ пускаться для торжественных случаев, больших собраний, а потом, когда разо­вьётся хозяйство, его смогут покупать рабочие и крестьяне.

Кто же создавал эти удивительные предметы, которыми продолжают вос­хищаться по сей день? На производстве бок о бок работали художники самых разных и некогда враждебных друг другу художественных направлений. Самое интересное, что некоторые на­чинали свою работу на заводе ещё до революции и оказались популярными благодаря тому, что были вовлечены в поток искусства революционной поры. Агитационный фарфор создавался в те годы такими художниками, как А.В. Щекотихина-Потоцкая, М.В. Лебеде­ва, М.В. Добужинский, Г.И. Нарбут, В.В. Кузнецов, Н.Я. Данько, М.М. Ада­мович, Р.Ф. Вильде, З.В. Кобылецкая, К.С. Петров-Водкин, С.В. Чехонин.

Заказывая фарфор художникам, за­вод и отдел изобразительных искусств Наркомпроса, по-видимому, не огова­ривали заданий, отдельных тем и ха­рактера исполнения. Каждый художник работал так, как ему было близко в то время. Подчас в оформлении фарфо­ровых изделий художники сознательно использовали приёмы станкового ис­кусства. Так была выпущена целая се­рия тарелок с портретами выдающихся революционеров.

В экспозиции и фондах музея имеет­ся много предметов, которые можно от­нести к агитационному фарфору, а точ­нее сказать, эти предметы выполнены в традициях агитационного фарфора. Все они были изготовлены на разных фабриках, но направление и тон зада­вал, конечно же, Государственный фар­форовый завод в Петрограде. В 1927 году были созданы два крупных, хотя и неравных по масштабам, треста, и все фабрики вошли в Центрофарфоротрест, объединивший фабрики Центрального района России с заводами Северной группы – это Дулёвская фабрика имени газеты «Правда»; Дмитровская; Твер­ская им. Калинина; Рыбинская им. 1 Мая и Песочная; Ленинградский завод и три завода близ Новгорода – «Про­летарий» в Бронницах, «Красный фарфорист» в Грузино и «Коминтерн» в Волхове.

В экспозиции музея представле­ны чернильный прибор на тему книги В.И. Ленина «Государство и револю­ция», выполненный в 1920-е годы на заводе им. Калинина (с. Конаково Твер­ской области). Интересны и другие экс­понаты: фаянсовый бокал с изображе­нием В.И. Ленина 1920-х годов (с. Пе­сочня Калужской области); фарфоровая плакета 1920-х годов с изображением В.И. Ленина (с. Дулёво Московской об­ласти). На заводе «Пролетарий» Нов­городской области была сделана деко­ративная фарфоровая тарелка с изо­бражением В.И. Ленина (1920-е годы). Интересна фарфоровая вазочка-розетка для варенья с пионерской символикой, правда, её лишь условно можно отне­сти к агитационному фарфору, посколь­ку сделана она была уже в 1930-е годы, а агитационным принято называть фар­фор периода 1918–1923 годов.

В 1921 году была сделана самая из­вестная из тарелок, одна из самых по­пулярных в советском фарфоре первых лет – тарелка с портретом В.И. Ленина и лозунгом «Кто не работает, тот не ест». Такие тарелки сохранились в до­вольно большом количестве, так как выпускались на протяжении несколь­ких лет, начиная с 1921 года.

Агитационный фарфор стал главным достижением советского декоратив­но-прикладного искусства 20-х годов XX века. Это было в полном смысле слова уникальное явление, никогда и никем не повторённое. Эти фарфоро­вые тарелки и чашки никогда не были предметами повседневного быта. Во-первых, в силу своего художественного значения и серьёзности заключённого в росписях содержания. Во-вторых, в силу того, что несколько десятков живописцев не могли сделать ручную роспись массовым тиражом. Конеч­но, основная масса фарфора оседала у коллекционеров, и с этим приходилось мириться. Единственным способом до­нести это искусство до народа были выставки, передачи агитационного фарфора в музейный фонд. Две посто­янные экспозиции фарфора находились в витринах магазинов на Невском про­спекте в Петрограде и на Кузнецком мосту в Москве. В 1920 году агитаци­онный фарфор был впервые показан за границей, впоследствии с триумфом экспонировался на крупнейших вы­ставках в Риге, Гельсингфорсе, Берли­не, Лондоне, Стокгольме, Брюсселе, Милане, Венеции, Ревеле и Париже.

Агитационный фарфор прочно во­шёл в орбиту внимания и круг рарите­тов известных лондонских аукционов «Сотбис» и «Кристи», стал предметом собирательства крупнейших западноев­ропейских и американских музеев.

Людмила Бенгина, научный сотрудник экспозиционного отдела Историко-культурного центра В.И. Ленина

«Мономах», №4(100), 2017 г.