Село Прислониха - одно из мест культурного паломничества уже свыше полувека. А при жизни Аркадия Александровича Пластова многие приезжавшие корреспонденты стремились побеседовать с ним и понять этого самого необычного академика живописи, который знает жизнь простых тружеников изнутри, а не из столичных кабинетов.

А.А. Пластов. Жатва 1945. ГТГ:

В июле 1955 года в гостях у Аркадия Александровича побывал ульяновский журналист Александр Сергеевич Жмырев (1913–1993). Он оставил такой словесный портрет хозяина и его жилья: «Нас встретил Аркадий Александрович. Он открыл калитку и радушно пригласил в дом. Это крепкий мужчина среднего роста. На нем белая фуражка, даже немного сдвинутая наперед. Белая в мелкую полоску рубашка с откладным воротником, подпоясанная узеньким ремешком. Простые брюки. В выражении лица, во всем облике его было много простоты и сердечности. В доме скромная обстановка: стол, накрытый белой скатертью, новые стулья, крепкие, ладные; на стене пред столом приколота репродукция картины «Ужин трактористов». Хозяин дома показывает свою библиотеку, состоящую главным образом из книг по искусству. Аркадий Александрович очень любит физический труд. Он сам косит сено, сажает яблони. Его руки привычны ко всякой работе».

А.А. Пластов. Праздник. 1953-1967. Ульяновский областной художественный музей:

Незадолго до этого Жмырев восхищался полотнами Пластова на Всесоюзной художественной выставке 1954 года в Третьяковской галерее, поэтому разговор получился предметный и доверительный. 3 августа 1955 года в «Ульяновской правде» была опубликована статья «У художника Пластова». Но гораздо интереснее то, что не попало на газетные страницы. В личном фонде Александра Сергеевича Жмырева (Ф. Р-4006) в Государственном архиве Ульяновской области хранится рукописный черновик статьи.

А.А. Пластов. Сенокос. 1945. ГТГ. Москва:

Пластов не побоялся показать обнаженное тело. Уже долгое время обнаженное человеческое тело можно было встретить только в скульптуре. Здесь художник нарушил, так сказать, запрет и тем самым заставил задуматься над многими важными вопросами, раздвинул рамки возможностей изобразительного искусства. Из него видно, что журналист глубоко проникся творческими замыслами Пластова и даже пытался спорить с хулителями творчества художника.

А.А. Пластов. Ужин трактористов. 1961. Государственная Третьяковская галерея:

Известно, что на одну из самых знаменитых советских «обнаженок» – картину «Весна» – иные критики, да и рядовые зрители поначалу смотрели косо. До этого наготу советского человека если и показывали, то крайне редко и, как правило, в теме спорта. А Жмырев писал, явно озвучивая не только свои мысли, но и мнение автора полотна: «Молодая мать изображена на картине исключительно целомудренно: она сидит в профиль на корточках. Здесь показана и красота здорового молодого тела, и любовь молодой матери.

Вся картина вызывает бодрое настроение. Мать не замечает редких снежинок, падающих с неба. Она занята, она счастлива... Из-за открытого предбанника виден на улице тающий снег, бегущие ручьи. Весна идет. Весна на улице, весна и здесь, в этой почерному топящейся баньке».

А.А. Пластов. Весна.1954. ГТГ:

Дальше журналист вступал в полемику с известным кинорежиссером Александром Петровичем Довженко (1894–1956): «В «Литературной газете» кинорежиссер А. Довженко упрекал Пластова за то, что картина «Праздник» композиционно разорвана на две части. Что тут можно сказать? Ему она так показалась, а другим кажется композиционно цельной, в том числе и сам художник так считает.

Автор этой же статьи критикует картину «Утро». Назойливой ему кажется зеленая стена ржи. Всякий, кто наблюдал подобную картину в поле, знает, как она волнует человеческое сердце, как радуешься перекатывающимся волнам зеленого моря. Критик в ней усмотрел только назойливость, а ведь тут дана картина молодой ржи, потому что все тут молодо, все наполнено молодыми соками жизни. Довженко, коротко разбирая недостатки картин Пластова, даже перепутал их названия. <...>

Надо прямо сказать, что некоторые подобного рода возражения возникают от незнания жизни. Спрашивали же художника, а почему в предбаннике постлана солома? Нельзя ли было постлать что-нибудь чище? Или некоторые критики заявляли, что такого заката не бывает, какой изображен в превосходной картине «Ужин трактористов». Но Пластов два года изучал этот закат...».

А.А. Пластов. Юность.1953-1954. Государственный Русский музей:

Эти строки не вошли в печатный вариант статьи. Скорее всего, редактор не рискнул вступать в полемику с корифеем советского кино и всесоюзной газетой. А может, у Жмырева сработала самоцензура, «Оттепель» ведь еще только начиналась... 29 августа 1955 года художник откликнулся на нее письмом. Его мы впервые публикуем полностью за исключением отдельных слов, которые не удалось прочесть.

Письмо А.А. Пластова А.С. Жмыреву. 29 августа 1955. ГАУО, ф. Р-4006, оп. 1, д. 117, л. 2

«Уважаемый тов. Жмырев!

Ради Бога простите за столь запоздалый ответ на Ваше любезное письмо с Вашей статьей. Из-за безобразной моей рассеянности письмо уехало по другому адресу. Вот теперь [слово неразборчиво] его, скитавшееся по одному московскому адресу, прочитал со статьей [слово неразборчиво], где Вы отзывались обо мне с такой теплотой, и от души говорю: Спасибо Вам за это внимание. Между нами говоря, Вы, может быть, даже немного «передобрили», так ск., но, могу Вас уверить, это не заставит меня ни «почить на лаврах», «зазнаться», напротив – как раз при таких «оказиях» с особой болью видишь, как мало ты сделал и как много надо сделать. Теперь о Вашем намерении писать статью. Не знаю, чем могу быть Вам полезен – кой-какие репродукции с работ у меня есть в Москве, но здесь нет ни черта. Да и вообще я всю жизнь относился к этому делу – к собиранию каталогов, репродукций с моих работ, к коллекциониров. всякого рода отзывов, рецензий и т. п. в высшей степени равнодушно, и в итоге у меня ничего на руках нет, я даже точно не помню, в каком году что писал – мне надо большое усилие что-то вспомнить в этом плане, если в этом случается надобность, и я доставляю моим немногочисленным биографам совершенно неладные огорчения даже в пустяковых вещах. И вот для одного отдела предполагаемой Вашей статьи – «о становлении художника», я ей-богу не представляю, что бы тут такое сообразить.

Так ведь было это все давно, столько с тем, что когда-то было, смешалось того, что было потом, что и распутать трудно, что же было сперва и без примеси последующего, и какое это было последующее до того или иного момента и после оного. Вообще-то кой-что, может быть, и можно вспомнить с помощью «наводящих» разговоров. Ну, когда-нибудь встретимся или спишемся и кой-как, возможно, уладим и обрядим, что Вас интересует и будет интересовать.

Собкор газеты «Известия» по Ульяновской области Александр Сергеевич Жмырев. 1946–1947. ГАУО, ф. Р-4006, оп. 1, д. 153, л. 2:

Вот как работал над карт. «Жатва» и «Сенокос», коротко сказать мне трудно, да и вообще, и не коротко, трудно. Не упражнялся я по таким делам, не делал всю жизнь этого саморасписывания. Не могу найти какую-то такую ноту, чтобы выходило очень просто, без ломанья, ясно и коротко. Не знаешь, с какого конца подойти к этому разговору. Ведь за каждой вещью стоит столько переживаний, иногда очень многих лет, столько раздумий, столько причин, побуждений сделать именно эту вещь и именно в такое-то время, не раньше, не позже, что просто [слово неразборчиво], как бы чего не упустить, да как бы тебя криво не поняли, да как бы помочь читателю встать на правильную дорогу понимания твоего замысла, понимания задач искусства. Как-нибудь я Вам напишу об этих картинах, это будет через пятидневку примерно… Сейчас очень горячее время у меня – идет уборка хлеба, и я с утра до ночи в поле на токах. Вот сейчас 1-й час ночи, и можно бы что и написать, но после дневной толчеи глаза сами собой закрываются, хотя и очень надо подводить итоги дневных наблюдений, подводить итоги накопленных впечатлений, ковать железо, пока не остыло.

Ну, желаю Вам всего доброго. Жена благодарит за память – сына нет, он сейчас в Москве.

Арк. Пластов

P.S. Не ругайте за карандаш – не люблю писать чернилами. А.П.».

Подготовил Антон Шабалкин, ведущий архивист Государственного архива Ульяновской области

«Мономах», №5, 2019 г.