Август 2007-го. Плацкартный вагон «Самара - Бишкек». Мы с отцом едем отдыхать на Иссык-Куль. Путь в Кыргызстан неблизкий, но попутчики замечательные: мужчина до Байконура и молодая женщина с мальчиком лет десяти до Шымкента. Быстро разговорились за общей трапезой, перезнакомились. Имя моего отца - Султан - заставило парнишку немного удивленно приподнять брови. После Оренбуржья - казахстанское «заграничье» за окном. Горизонт все более монотонный - плоская равнина, вдали - силуэты верблюжьих караванов и «мавзолеев» мусульманских кладбищ; редкие селенья - чаще одинокие подворья: кошары для овец, громкоголосые псы-охранники, рвущееся на ветру белье, босоногие ребятишки и женщины, взглядами из-под ладоней провожающие наши вагоны…

- А не здесь ли вы ехали, молодежь 50-х, целину поднимать? - бросаю небрежный вопрос отцу.

- Не-е-е-т, подальше. И не в плацкарте, - легкая улыбка скользнула по его лицу, а взгляд, вдруг помолодев, стал мечтательным...

Из воспоминаний Султана Гиматова

…В деревянные «жесткие» вагоны собрал нас, студентов пединститута, в конце летних каникул призыв партии осваивать целинные земли. Шел 1956 год, и мы были не первыми из Ульяновской области, кому предстояло трудиться в Казахстане: уже отправлялись туда и сельские механизаторы, и учащаяся молодежь. Прежде всего, комсомольцы, конечно. Потому что это было ответственное дело, а не увеселительно-туристическая поездка. Мне уже исполнился 21 год, и сельский труд я знал с детства: рос в семье тракториста.

«РЕКОРДЫ» ПОЛУГОЛОДНОГО СТУДЕНТА

Членом ВЛКСМ я стал еще в 1949-м, будучи в седьмом классе школы села Новиковка. Вспоминается, что тогда «дорога в комсомол» по декабрьскому снегу заняла у нас почти весь день: 15 км - в один конец! - до райцентра Малая Кандала, на бюро райкома, мы с однокашниками и учительницей преодолели, считай, бегом, иногда ненадолго вскакивая на подводу, запряженную лошадью. А обратно - уже с комсомольскими значками! - голодные (обедать было не на что) и уставшие, так же добирались по домам. Не привыкать было: в русскую школу я, татарский паренек, ежедневно ходил 8 км через лес. Так что физически был подготовлен, да и моральный испытывал подъем! Учиться хотелось! Комсомольская юность продолжилась у меня в Мелекесском педучилище: классный руководитель Петр Иванович Минин был физруком и любимым учителем! Мы старались участвовать в разных соревнованиях, да и просто на уроках «ставили рекорды». До сих пор помню свой результат забега на 400 м: 58 секунд... Так что позже - на историко-филологическом факультете УГПИ - с ребятами и на лыжах в каникулы до Казани ходил, и в Ленинской эстафете призовые места занимал. Где-то попались строчки, с которыми полностью согласен: «Ежедневным бегом лечат тело, укрепляя тело - лечат дух!»

Но главными достижениями в то время считались все же результаты учебы. Хотя один год работал я председателем студенческого профкома, принят был кандидатом в члены партии. На 4-м курсе получил именную стипендию - стало полегче материально. Но это было уже после казахских степей.

Так что на целину ехал и подзаработать. Из дома помощи не было: военное детство воспитало выносливость «полуголодного» студента.

РАБОТАЛИ ВЕСЬ СВЕТОВОЙ ДЕНЬ

Мальчишкой, в родном селе, я, конечно, видел и «трогал» трактор, понемногу узнавал его устройство и «уход» за машиной. Думал, на целине это пригодится.

Высадились мы тогда вдали от населенных пунктов, посреди бывших степных просторов. Бытовые условия - более чем спартанские - нас не смущали. Чем питались, даже и не помнится, но поварихами стали наши же студентки - девчонки из филологов. По первости, небольшая «кухня», где готовили пищу, имела очень низкий потолок (метра полтора), на котором в несметном количестве «отдыхали»… мухи. Когда крышку котла с кипящей едой открывали, пар вырывался, мухи дружно падали в варево... становясь приправой. Кому ж такое понравится? Так что пришлось перенести процесс на открытый воздух: мне удалось сложить каменную «подтопку», в которой разводили огонь, а сверху был котел.

Жили мы в вагончиках, где на полу, на досках, все вместе и спали - человек по 30! Но ведь не спать же мы приехали! Работали весь световой день: девушки на току, а парни помогали комбайнерам. Обычно еще и пяти утра не было, когда приходилось вставать и идти готовить технику: смазка, чистка, регулировка частей. Впереди был целый трудовой день: комбайн не должен сломаться, встать или выбиться из общего напряженного ритма. Самоходных комбайнов не было, так что шли в сцепке: трактор (как тягловая сила) и комбайн. Дело помощника комбайнера - все время быть внимательным и на ногах: если остановка - бежать осматривать машину, если на ходу - следить за наполнением и опорожнением бункера и т.п. Если надо, то и штурвал держать. Зерно ссыпали в грузовики и - на тока, где девушки наши его разгружали. Места порой не хватало. Тогда зерно вынужденно оставляли не под навесами - на открытом воздухе.

А бескрайние поля не кончались. И так до темноты. Как добирались до вагончиков - ног уже не чуяли. Сваливались спать, с рассветом - снова на пашню!.. Мой первы целинный сезон длился до октября.

НАС СОЕДИНИЛ РУССКИЙ ЯЗЫК

Хотя выходных у нас не было, все-таки по вечерам случались и небольшие посиделки, и даже танцы! Наверное, на них принаряжались, как могли, но я не помню: я не танцевал тогда, стеснялся, должно быть. В один из таких вечеров мы как-то встретились и разговорились с девушкой с филологического отделения нашего факультета - Женей Зининой. И - вместо вальса! - проговорили до утра, гуляя по степи. За эту ночь рассказали друг другу, пожалуй, всю свою жизнь. Оказалось, судьбы наши во многом схожи. Она тоже из многодетной семьи колхозников, впроголодь пережив войну - на лепешках из лебеды да картофельной кожуре - поступила в Карсунское педучилище, где не только влюбилась в педагогический труд и детишек, но и стала секретарем комитета комсомола. Главным примером для Жени была ее учительница русского языка и литературы - Нина Спиридоновна Уланова (общались с ней всю оставшуюся жизнь). Женя осталась без отца в самом начале учебы, я - без матери - в год окончания училища. Оба мы, имея дипломы с отличием, без экзаменов были приняты в пединститут. Учились без устали, пропадали во Дворце книги, жили в одном общежитии на Корюкина (сейчас на этом примерно месте бассейн «Буревестник»). В комнатах - в моей - было 8 человек, а в ее - 12! Поэтому приходили туда только к ночи. Жили на соседних этажах. А вот познакомились... в степи! И не думали, что на долгие 60 лет! А в ту пору, вернувшись в Ульяновск, продолжили студенческую кипучую жизнь: институт сплачивал нас, комсомольцев, общими целями и мировоззрением. Наши взаимоотношения крепли. Мы становились самостоятельными людьми. В 1959 году (Женя уже закончила вуз и осталась работать в институте), на моем 5 курсе, мы гуляли в марте по городу. Был день ее рождения - 25 лет. Так вот и дошли до загса, где и зарегистрировались: свидетелей тогда не требовалось, а паспорта с собой были! Комсомольская свадьба состоялась в мае: как в то время водилось - вскладчину - накрыли скромный стол в старом корпусе института, гостями стали наши друзья-студенты и преподаватели, которых мы бесконечно уважали и любили: они общались  очень «демократично», просто и искренне.

МОЙ ЦЕЛИННЫЙ ОПЫТ

Покидая целину в 56-м, когда под осенними дождями, частью оставшееся в буртах, зерно начинало прорастать (элеваторов не хватало!), мы, конечно, испытали горькие чувства. Но основную нашу работу это не перечеркивало.

В 1957-м я снова уехал на уборку. В качестве оплаты нам выдавали тогда карточки, по которым по возвращении домой в нашей области можно было получить оплату натурой. Я их отдал отцу - он получил зерно - и это было немало! Это зерно отвезли в Мелекесс на помол. Муку удалось продать. На эти деньги в семье смогли купить костюм и сыграть свадьбу старшему брату. Друзья - комсомольцы-целинники - остались на долгие годы моими соратниками. «Теплое» отношение - к земле и друг к другу - согревало в самые трудные минуты. Быть приверженцем честного труда - это мой целинный опыт. Он оставался опорой и в комсомольской работе, и в многолетнем педагогическом труде в Ульяновском политехе, где общение с молодежью было плодотворным и интересным. У меня получалось быть со студентами не только на лекциях и семинарах, но и в студенческих лагерях, в стройотрядах, участвовать в благоустройстве вуза. Вместе мы сажали березовую аллею на Северном Венце на пути к общежитиям - в год 30-летия Великой Победы; помогали строителям в отделке перехода между корпусами вуза (тут тоже надо было больше работать «с людьми, а не со стенами»), а позже - украсили сквер перед «Тарелкой» елями и рябинами.

...За дорожной беседой и не заметили, как картина за окном менялась. Вдоль путей стали появляться домики, трубы, заборы: приближался какой-то город. На заборах проплывали рекламные щиты. - Ой, смотрите, дядя Султан! А это Ваши, да? - встрепенулся в купе мальчонка, тыкая в стекло, указывая на крупную яркую красно-зеленую рекламную надпись: «Макароны «Султан» (из твердых сортов пшеницы)». Удивленные взрослые, мы и не знали, то ли смеяться, то ли просто порадоваться. Уже в Чолпон-Ате, на берегу Иссык-Куля, мы в магазинах накупили всяких разновидностей этой марки, привезли домой как сувениры. Варили и ели с удовольствием, маму радовали! Только потом я разузнала, что это предприятие было построено в 1996 с помощью турецких строителей в Петропавловске. По швейцарской технологии оно производит более 38 видов макаронных изделий и экспортирует продукцию в десятку стран мира. Полное название: АО «СултанЭММК» - то есть элеваторно-мельничный макаронный комплекс. Случайное совпадение имен! Но оно символично: о таком продолжении результатов работы, о таком развитии зернового хозяйства Казахстана комсомольцы 50-х только мечтать могли! Но все-таки не зря один из наших советских Генеральных секретарей когда-то сказал так: «Люди растили хлеб на Земле - земля растила людей. Целина, образно говоря, дала богатейший урожай тружеников, патриотов и мастеров своего дела». С этими словами нельзя не согласиться.

Елена Гиматова