«Племя молодое, незнакомое» / 13 Января 1937 / История Ульяновска / Годы и люди

«Несмотря на общее здоровое политико-моральное состояние и боеспособность комсомольской организации города и района, в отдельных комсомольских организациях, среди некоторой части комсомольцев и молодежи, особенно в учебных заведениях, имеют место факты политико-морального разложения, вплоть до антисоветской, контрреволюционной деятельности. Недавно в Ульяновском Пединституте органами НКВД арестованы две контрреволюционные группы студентов, возглавляемые студентом Исаевым (бывш. чл. ВЛКСМ) и Соловьевым (бывш. чл. ВЛКСМ). Эти две группы ставили себе задачу подготовить контрреволюционное восстание, свергнуть Советскую власть», – утверждал автор докладной.

«Зараженными» оказались так же техникумы: строительный, откуда в педагогический ВУЗ перевелся тот самый Соловьев, оставивший после себя контрреволюционную группу, и дорожный, где тоже была выявлена аналогичная организация из десяти студентов во главе с Томилиным и Тимофеевым. Члены этой десятки неоднократно и яростно выступали против колхозов, «давая им контрреволюционные клички и организовали своеобразную антисоветскую переписку «счетами» между этими колхозами. Основная тема этих «счетов» сводилась к тому, что, де «колхозы разваливаются, у них ничего не остается для себя» и т. д.».

А в Сельхозтехникуме «была разоблачена группа шовинстов, которые всячески издевались над нацменом Аляпиным, доводя до того, что он в одну из ночей выбежал босиком на улицу. Шовинсты были исключены из техникума».

Наряду с откровенной «контрреволюционностью» некоторой части учащихся, большое беспокойство авторов докладной вызывала массовая склонность как городской, так и сельской молодежи, включая членов ВЛКСМ, к разнузданному хулиганству, которое тоже рассматривалось, как одно из проявлений «контрреволюционной, антисоветской деятельности классово враждебных элементов». Ну, а как еще расценить нападение вооруженных наганом хулиганов на секретаря комитета комсомола Книжного техникума Моисеева, случившееся на одном из вечеров?

Или антисоветские частушки, вдруг ставшие популярными среди учащихся курсов при Большеключищенской МТС? А курсант таковых Волков, сколотив вокруг себя тесную компашку, еще и рассказывал приятелям «самые отъявленные хулиганские анекдоты». Более того, на одном из уроков, когда кто-то вслух заметил, что Волков быстро решил трудную задачу, этот пошляк, стоя у доски, в присутствии всего класса и при педагоге самодовольно бросил скабрезнейшую фразу: «А чего тут? Раз – и на матрас».

А на уроке литературы другой курсант – Ниятов, заявил: «Чего там – культурный отдых. Нам вместо культуры лучше уж иметь пол литра водки».

Мелкие шалости детей и взрослых

Как ни печально было признать, но этот нездоровый мещанский взгляд на свободное времяпрепровождение разделял не только Ниятов и его однокашники. Например, работавший на местной МТС житель Больших Ключищ комсомолец Царев пил постоянно и беспробудно, пока 8 декабря 1936 года не допился до попытки изнасилования жены местного же шофера Гурьянова.

А ветеринарный санитар того же села, комсомолец Волков на вечеринке налетел с кинжалом на одного из колхозников. Видимо, дело обошлось без кровопролития, во всяком случае в докладной на сей счет ничего не сказано. Как и о причине конфликта. Хотя, скорее всего, таковой стала упомянутая в документе странная «дружба» Волкова с некой «девушкой Федосеевой, над которой тот систематически издевается и хулиганит».

Впрочем, развлекалась подобным образом молодежь не только в Больших Ключищах. В Вырыпаевке считалось «обычным явлением, когда расхулиганившиеся элементы бьют стекла в окнах», а 1 января 1937 года «группа хулиганов издевалась над 14-летним мальчиком».

Издевательствам подверглась и пятиклассница заволжской средней школе № 5 имени Кирова: ученики шестых классов Войкул и Кисень, поймав девочку в коридоре, затащили ее в один из классов, где «всячески издевались над ней».

Однако, то были мелочи в сравнении с «приключениями» учеников той же школы Егорова и Лодыгаева «известных на все Заволжье, как отъявленные хулиганы и воры». Постоянно убегая из дома и ночуя в водосточных трубах, подвалах и прочих малопригодных для жизни местах, эти двое промышляли тем, что, «перышками» подрезали у прохожих карманы и крали из них деньги. А «когда их после одного из таких «путешествий» доставили в школу, они на вопрос о том, зачем они украли восемь рублей», гордо поправили: «Не восемь, а двадцать два!».

Ну, а чего, скажите, ждать от малолеток, пример которым подавали взрослые товарищи? Например те, кто ездил на рабочем поезде с завода имени Володарского в центр города и обратно. Особенно ночью и рано утром, когда в вагонах «во всю процветает хулиганство (ругань, вульгарные песни, хулиганские придирки к взрослым и особенно к девушкам). Этим отличается ряд учащихся ФЗУ и техникума (например, Енин и др.)».

А на Ульяновском железнодорожном узле член ВЛКСМ, машинист депо Абрамов вместе с другим молодым машинистом Рогозинским и слесарем-вагонником Выриным в ночь с 29 на 30 декабря 1936 года, напившись пьяными, пришли в буфет и устроили там дебош, завершившийся грабежом – из буфетной кассы молодые покорители стальных магистралей забрали 250 рублей.

Переставали быть очагами культуры и различные городские клубы, – с тревогой констатировали авторы докладной. Так, в клубе завода им. Володарского очень вольготно себя стали чувствовать пьяницы и хулиганы, то и дело устраивавшие там драки, как например, рабочие шестого цеха Епифанов и Анаксогоров, а также некие Олейников и Иванов. Последние двое были участниками клубного духового оркестра. Однако общение с прекрасным и возвышенным не мешало им пьянствовать и устраивать скандалы, нередко переходившие в мордобой. Причем, зачастую возглавлял возлияния лично руководитель оркестра Павлов, по словам знавших его людей, такой же алкоголик, как и оркестранты.

Заводское же отделение милиции, видимо, неравнодушное к духовой музыке, несмотря на неоднократные заявления дирекции клуба об изъятии хулиганов, никаких мер к ним не принимало.

В клубе Горпрофсовета, не велось никакой работы, кроме танцев. А поскольку трезвыми на такие мероприятия ходить было не принято, то культурная программа нередко перерастала в бескультурную в виде пьяных драк. Те же, кто предпочитал интеллектуальные развлечения, до утра резались в карты на клубном чердаке.

Засилье хулиганов наблюдалось и в татарском клубе, куда приличные люди предпочитали не ходить.

Кровавые «шалости»

И, между прочим, правильно делали, предпочитая по вечерам сидеть дома, поскольку «дело дошло до того, что в октябре-ноябре м-це, ночью на улицах хозяйничали вооруженные хулиганские шайки, которые раздевали и грабили людей. Жители города боялись из-за этого ходить в кино, театр и т.д.», – жаловались краевому начальству авторы докладной, признавая, что у горожан были все основания опасаться за свою жизнь. А, главное, за жизни своих детей: в сентябре 1936 года был убит учащийся школы ФЗУ, комсомолец Новосельцева. Его забила до смерти шайка из шести человек в возраст от 17 до 27 лет.

В октябре того же года жертвой «бандитского насилия и убийства» стала тринадцатилетняя ученица заволжской начальной школы и учащаяся школы ФЗУ». Той же осенью в Вырыпаевке зверски убили парня-комсомольца.

Навести порядок в злачных местах и на улицах города должна была милиция вместе с «бойцами» Осодмила – Общества содействия милиции. Однако, последняя, по оценкам авторов докладной «по существу захирела и всего насчитывает не более 120 членов (из них молодежи – 80 чел.)», а чисто милицейских сил на все не хватало.

Тем не менее, за 1936 год к разного рода административным взысканиям включая штрафы, милицией было привлечено 800 человек. Еще 100 хулиганов угодили под уголовное преследование. В их числе – 77 (77%) представителей молодежи, включая семерых комсомольцев.

Этот показатель мог быть и выше, действуй прокуратура и суд порасторопнее: по утверждению авторов докладной, за 1936 год этими органами оставалось «не разобрано до 1000 разных дел, в том числе по вопросам и крупного хулиганства, и преступлений», включая 70 дел в отношении несовершеннолетних. Рассмотрение этих материалов могло длиться от шести месяцев до года.

И все же, было бы несправедливо утверждать, что ничем, кроме пьянства и поножовщины, возглавляемая комсомолом ульяновская молодежь не занималась.

Но об этом – в следующей статье.