«1918. Симбирскъ», книжная серия «Симбирские тайны». В. Миронов. Часть 3. Милиция. Главы 1-2 / 19 Мая 1918 / История Ульяновска / Годы и люди

Около 10 часов вечера 19 мая 1918 года при задержании грабителей предательски, сзади пулей в затылок был застрелен надзиратель 2-го разряда Симбирского бюро уголовного розыска Иван Ильич Герасимов. Никаких других сведений об обстоятельствах его гибели найти не удалось. Похороны погибшего сыщика были приняты на счёт городского Комиссариата (ГАУО. Ф. Р-634. Оп. 1. Д. 7. Л. 20). Герасимов стал первой, но, к сожалению, далеко не последней жертвой среди работников симбирской милиции уже при советской власти.

Романтические идеи реформирования жизни страны на новых, революционных началах к весне 1917 года буквально захлестнули демократически настроенные слои населения бывшей Империи и, что самое страшное, «лучших» их представителей в самозваном Временном правительстве. К сожалению, идеи эти были очень далеки от реальности. А воплощение их в повседневную демократическую практику крайне дорого обошлись и стране, и миллионам её жителей. Результатом реализации одной из таких наивных до идиотизма идей стал стремительный разгром правоохранительной системы государства, в том числе и полиции. На смену сатрапам, охранявшим «кровавый царский режим», по мысли реформаторов, должен был прийти сам освобождённый народ. И, вооружившись «дубиной народного гнева», с размаху «ухнуть» ею по пережиткам ненавистного прошлого, в том числе и по преступности (О том, как это происходило в Симбирске, см.: Миронов, В. А. 1917. Год Великого Перелома : очерки криминальной истории Симбирского края. Ульяновск, 2014. Также доступно зарегистрированным пользователям электронной библиотеки ОГБУК «Дворец книги». URL: (дата обращения: 05.08.2021)). Таким образом, разрушенный правопорядок в стране и стал ещё одной жертвой революции.

А вот представители этой самой преступности – всякого рода бандиты, воры и прочий криминальный элемент, в отличие от властей, никакими завиральными идеями не страдали. Разгону извечных врагов-полицейских они только обрадовались и развернули свою кровавую деятельность со всем возможным размахом. Очень скоро волна преступности буквально накрыла города России. В том числе и Симбирск.

***

И до революции, и после неё вплоть до сороковых годов ХХ века город располагался примерно в одних и тех же границах.

Попытаемся их очертить, взглянув на план Симбирска 1913 года. На нём мы увидим, что выше по течению реки Свияги и севернее Тутей, за пустырём недалеко от берега стоит пивоваренный завод симбирской мещанки Сачковой (сохранился до наших дней, только называется теперь спиртзаводом). А дальше начинается набережная Свияги, на которой до сих пор возвышаются массивные краснокирпичные здания ремесленного училища Орлова-Давыдова и Симбирской чувашской школы им. И. Я. Яковлева. Далее городская граница отклоняется от свияжского берега и мимо старого кладбища уходит на север по нынешней улице Кооперативной, вдоль забора, огораживающего территорию кавалерийских казарм, а в советское время – военно-технического училища им. Б. Хмельницкого.

В том месте, где Кооперативная сливается с улицей Верхней полевой (самое начало современного проспекта Нариманова, там, где стоит памятник этому революционеру), городская черта резко уходит вправо, точнее, на восток по улице Новая линия кирпичных сараев (ныне ул. Кролюницкого). В начале прошлого века именно здесь проходила северная окраина Симбирска. Севернее были лишь так называемые кирпичные сараи (собственно, давшие изначальное название улице).

Вот что сказано о них в «Симбирской энциклопедии»: «местность, находившаяся на северной окраине г. Симбирска и называемая так в 19 в. и пер. пол. 20 в. Занимала терр. на юге в пределах ул. Новая линия (ныне ул. Кролюницкого), на западе Казанская дорога (проспект Нариманова), на востоке дорога в дер. Поливну (ул. Радищева), на севере до современной ул. Симбирская. Здесь с нач. 19 в. добывалась глина для выделки кирпича. Поэтому территория К. С. была изрыта большими, более или менее глубокими, ямами и застроена кирпичными заводами. В ямах, сохранившихся от прежних, уже оставленных заводов, строились землянки, где селились люди, не имевшие никаких средств к существованию и без определенных занятий. К. С. были симбирскими трущобами…

Здесь было опасно не только ездить, но и ходить, особенно в ночное время. Ввиду этого с 1884 г. городская дума начала принимать меры к приведению в порядок К. С. Некоторые ямы были засыпаны, некоторые огорожены, многие из землянок уничтожены, а их обитателям выданы пособия для переселения в другие части города, а дальнейшая постройка землянок запрещена. Существующие землянки оставлены были только на десятилетний срок, до 1 янв. 1895. Однако с наступлением этого срока оказалось невозможным освободить это место от землянок, т. к. их жители не в состоянии были переселиться на другое место без пособия от города. Город же не имел средств помочь им в этом. Срок существования землянок был отложен еще на 10 лет. Ликвидировать землянки не удалось до самой революции. Позднее вместо землянок здесь стали строиться деревянные дома, многие ямы были засыпаны. Часть из ям заполнились грунтовыми водами и в них образовались небольшие непроточные водоемы, которые со временем превратились в болота и свалку мусора из ближайших домов».

Миновав сараи по Новой линии, мы выйдем на современную улицу Тухачевского, которой в то время тоже не было. Местность, простиравшаяся от неё на север, так и называлась – Северный выгон. А его восточную часть занимают казармы. В 1913 г. это были казармы военно-инженерного ведомства, а в советские годы – училище связи. Из других военных объектов, расположенных в тех краях, можно назвать гарнизонные пороховые склады. Остатки каменных строений до сих пор сохранились в районе современных улиц Симбирской и Рейна. Но это было уже далеко за городской чертой. Поэтому вернёмся к казармам.

Как сейчас, так и тогда они стояли на самом краю косогора, сбегавшего к Волге. Как сейчас, так и тогда это была «зелёная зона». Только теперь там находятся садовые участки горожан. А в начале прошлого века эта местность называлось Колками – своеобразная лесопарковая зона или, как тогда это называлось, лесная дача. В 1911 году городские власти решили разбить всю территорию Колок на участки и сдавать их горожанам в аренду под дачи сроком на 10–12 лет. Всего таких участков получилось около 500, однако желающих стать арендаторами набралось в общей сложности меньше 60 человек. Спустившись через Колки к Волге, мы окажемся на восточной границе города, которой и было русло реки. Правда, на другом берегу находились заволжские слободы – Канава, Часовня и Королёвка. Там же в начале Первой мировой войны начали строить патронный завод.

Южная граница Симбирска пересекала междуречье Волги и Свияги примерно там, где сейчас расположен Южный рынок – мимо вокзала, через пути на Туть. Вот круг и замкнулся. В 1917 году накануне выборов в Учредительное собрание решением городской Думы в городскую черту были включены сёла Куликовка и Мостовая. Сегодня, сев в трамвай у Южного рынка и проехав до остановки «улица Тухачевского», вы пересечёте Симбирск 1917 года с юга на север. А если от городского пляжа у въезда на Императорский мост доберётесь до университетской набережной Свияги, то пересечёте город с востока на запад (Миронов, В. А. 1917. Год Великого Перелома. С. 13–16).

Накануне февральского переворота эта территория была разбита на три полицейских района, в каждом из которых действовала своя полицейская часть. Первая располагалась на улице Московской (Ныне ул. Ленина, 47), рядом с пожарной каланчой. В её ведении находилась городская территория, северная граница которой проходила примерно по современной улице К. Маркса до ул. Верхней Полевой и далее на север до современной улицы Кролюницкого. Всё, что севернее, обслуживала вторая часть, которая сперва помещалась на ул. Староказанской (Ныне – ул. Красноармейская). Однако к концу века была переведена в здание на углу Ярмарочной площади (Ул. Можайского) и ул. Лосевой (Ныне ул. Федерации, 29, корпус Института экономики и бизнеса).

В ведении третьей части было всё подгорье от современных ул. Тухачевского до района Южного рынка, а также Заволжские слободы – Часовня, Канава и Королёвка. Размещалась третья часть в конце Никольского спуска (Спуск от современного Ульяновского областного краеведческого музея) в городском доме, который делила с начальным училищем. Однако в ночь на 30 мая 1915 года случился оползень, который повредил 81 жилой дом, а также разрушил более 170 строений и усадеб. В том числе Петропавловскую церковь и здание третьей части… (Миронов, В. А. 1917. Год Великого Перелома. С. 167). В августе того же года для третьей полицейской части Городская управа сняла временное помещение – дом некоей Волковой по Петропавловскому спуску (Ныне спуск Степана Разина. Миронов, В. А. 1917. Год Великого Перелома. С. 175).

После февральского переворота количество милицейских участков, а следовательно, и частей, увеличилось вдвое – до 6. Территория первого участка была разделена на две – первый и четвёртый. Граница между ними проходила с запада на восток – от набережной Свияги по ул. Застенной (Ныне ул. Свияжская) и через Зотовский переулок (Ныне пер. Кузнецова) до границы с третьей частью у кромки волжского косогора.

Под размещение личного состава вновь созданного подразделения был выбран дом на ул. Сызранской (Ныне ул. 12 Сентября), принадлежавший некоему Варламову… До этого на первом этаже располагалась чайная, а на втором в четырёх комнатах проживал домовладелец (Миронов, В. А. 1917. Год Великого Перелома. С. 172, 173). Пятый выделялся из территории, прежде обслуживаемой вторым комиссариатом. Для его размещения предлагалось использовать дом некоего Куликова, прежде служивший помещением для стражников. Находился он на Северном выгоне (Ныне ул. Тухачевского).

Таким образом, к началу мая в городе начали функционировать 6 милицейских комиссариатов: на месте первого – первый и четвёртый, на месте второго – второй и пятый. От третьего, подгорного, были «отрезаны» и выделены в отдельный – шестой, Заволжский комиссариат, тамошние слободы Часовня, Канава и Королёвка (Миронов, В. А. 1917. Год Великого Перелома. С. 175, 176).

Глава 2. В состоянии переходном

Посетивший Симбирск чиновник особых поручений Министерства внутренних дел А. В. Яковлев докладывал 11 октября 1917 года о состоянии и деятельности городской и уездной милиции губернии следующее: «До 22 июня милиция в городе находилась, так сказать, в состоянии переходном. Как начальствующие лица, так и рядовые милиционеры, представляли из себя элемент случайный и текучий. Участие Городского Управления выражалось лишь в ассигновании средств на содержание милиции. Благодаря оставлению, как в управлении Начальника милиции, так и в участковых канцеляриях, большинства старых служащих, в этом отношении обслуживание граждан, по-видимому, было удовлетворительное. Милиция же, как таковая, по отзывам властей и общественных деятелей, стояла ниже всякой критики.

22-го июня единогласно был избран на должность Начальника Милиции кадровый офицер, Капитан Иосиф Федорович Дроздов. В настоящее время эвакуирован с театра войны по 30-й категории вследствие ранений, гласный городской Думы. В 1915 году был членом Казанского военно-окружного суда. Окончил Одесское военное училище. Жалование – 250 руб., разъездных – 180 руб. и квартирных – 58 руб. Помощник его Денис Федорович Морачевич, со средним образованием, бывший помощник полицмейстера, жалование – 220 руб., разъездных – 80 руб. и квартира натурой.

Делопроизводитель Алексей Васильевич Степанов, с незаконченным образованием, бывший служащий управления городской полиции. Жалование – 125 руб. и квартирные – 25 руб. Город разделен на 6 полицейских участков, один из них – Заволжский. Участковые Начальники и их помощники в настоящее время преимущественно эвакуированные офицеры, но есть студенты, учителя, чиновники и крестьяне. Жалование участковые Начальники получают 200 руб., разъездных – 80 руб. и квартира натурой. А помощники – жалование – 150 руб., квартирные – 25 руб.

Делопроизводители и письмоводители преимущественно женщины. Жалования – делопроизводителя – 100 руб. и квартирные – 25 руб., а письмоводителя – до 100 руб.

Старших милиционеров –13 человек, преимущественно с незаконченным средним образованием, землемерное училище и проч., почтовый чиновник, служащий в Крестьянском Поземельном Банке, приказчик, крестьянин и т. д.

Младших милиционеров – 130 человек и на пристанях – 12 человек, преимущественно уволенные с военной службы солдаты. Не солдат всего человек около 40.

Вооружение – шашки и револьверы, полученные из Удельного ведомства и бывших городовых. Формы милиция не имеет. Солдаты – в казенной одежде. Конной милиции нет, но необходимость в ней крайне чувствуется.

На содержание милиции город ассигнует 75 тысяч рублей, а от казны – 58 тысяч рублей в год.

В городе имеется 15 постов. Количество постов по участкам распределяется в зависимости от площади и от характера населения.

Оказывается содействие всем правительственным органам и вновь возникающим организациям (Совет рабочих и Солдатских депутатов и Губернский исполнительный комитет).

Обязанности участковых приставов и их помощников исполняют участковые Начальники и их помощники, а старшие милиционеры – околоточных надзирателей и исполняют текущую работу в участках по отдельным столам. Например, денежные взыскания, санитарный стол, уголовный, адресный и справочный и стол военнообязанных неприятельских держав. При управлении милиции имеется адресный стол.

Бюро Уголовного розыска находится в ведении Прокурора Окружного Суда, субсидируется городом, обслуживается штатом в 20 человек. Желателен более тесный контакт с наружной милицией. Значительную пользу в деле инструктирования чинов милиции оказывает присяжный поверенный М. Ф. Бонч-Осмоловский в роли Помощника Губернского Комиссара. В Городской Управе функционирует Комитет по охране города под председательством Городского Головы. Перед этим Комитетом Начальник милиции периодически делает доклады.

Подчиненные лица Начальником милиции назначаются самостоятельно. Дисциплинарная власть Начальника проявляется в значительной мере. Существует Союз милиционеров, в который до сих пор входили и начальствующие лица. Делаются энергичные шаги по пути устранения милиционного комитета от вмешательства в компетенцию Начальника милиции.

Отношение с населением, по-видимому, хорошее. Тебования милиции исполняются.

Начальник милиции не отрицает возможности существования взятки, так как среди населения и отдельных агентов милиции имеется тенденция обойти таким путем правила и закон. Были случаи жалоб со стороны населения на действия отдельных чинов. По выяснении обстоятельств дела виновный увольнялся в дисциплинарном порядке или с преданием суду. Так, был предан суду за бездействие участковый Начальник, а милиционеры – за пьянство, торговлю на посту папиросами, за взятку и пр.

За содержание милиционеров на пристанях пароходные товарищества вносят деньги в управление милиции по общему положению.

В заключении можно сказать, что в городе милиция функционирует более или менее удовлетворительно. Крайне необходимо установить, как общее правило, о недопущении продолжительности постового дежурства более четырех часов подряд. В противном случае все наши требования о правильности несения постовой службы останутся висеть в воздухе, так как более четырех часов подряд милиционер аккуратно простоять не может. В некоторых местах они стоят более 8 часов. Например, в Симбирске – до 12 часов подряд. И требование в таких случаях о неукоснительном исполнении будет, по крайней мере, жестоко. Конечно, мнение прокуратуры о милиции, особенно, о низших агентах, самое пессимистическое. При содействии прокуратуры налаживаются курсы для милиционеров.

Мнение Городского Головы о Начальнике милиции хорошее, как об энергичном и понимающем свое дело работнике. Действительно, пунктуальностью в исполнении своих служебных обязанностей, представлением строгих требований в том же к подчиненным ему старшим чинам милиции, требованием исполнительности от младших невольно настраивает всех на деловой тон и создается почва для утверждения строгой дисциплины. Во взаимоотношениях чинов милиции наблюдается относительно строгая дисциплина.

Уездная милиция.

Во всех восьми уездах губернии имеются Начальники милиции. В каждом уезде – по 2-4 участковых начальника. Как Начальники милиции, так и участковые начальники, люди интеллигентные, самых разнообразных профессий, например, присяжные поверенные, офицеры – преимущественно, народные учителя, студенты и проч. Каждый участок делится на 5-6 волостей. В каждой волости имеется старший милиционер (выборный) и называется сотник. Если и были назначения старших милиционеров по инициативе Начальника, то не иначе все-таки, как с согласия волостей. Младших милиционеров нет, а есть в каждом поселке или деревне из десяти и более дворов, десятские. Вознаграждение получают от общества. Сами выборные сотские и десятские, своих обязанностей не несут, а за положенное ничтожное вознаграждение от общества нанимают стариков и детей. Оружие у старших милиционеров – револьверы бывших урядников.

Симбирский уезд.

Начальник уездной милиции Георгий Феофанович Морейский, присяжный поверенный, считает себя временным, жалование 250 руб. Избран Уездным Исполнительным Комитетом и Уездной Управой. Помощник – Александр Николаевич Григорьев, окончил землемерное училище, жалованье - 200 руб. Делопроизводитель – Николай Егорович Розов, бывший служащий полицейского управления, жалованье – 100 руб., окончил начальную сельскую школу.

Участковых Начальников три: один прапорщик, один окончивший семь классов гимназии (профессия его Начальнику милиции не известна) и один – бывший волостной старшина. Жалование получают 125 руб., квартирных – 33 руб. и канцелярских 75 руб. Обязанности делопроизводителей чаще несет кто-либо из семьи участкового Начальника или старший милиционер. Старших милиционеров по волостям 19 человек. Жалование 50 руб., квартирных 8 руб. 33 коп. и 25 руб. разъездных. До настоящего времени допускалось проживание в соседней со службой волости, но впредь будет предъявляться требование проживать в волостном селе.

Как средство передвижения для Начальников милиции имеются земские лошади, к слову сказать, экипаж – деревенская телега, и лошади очень плохие.

Содержится уездная милиция исключительно на средства казны. Всей положенной суммы не расходует. Полученные мною сведения о месячном расходе по Симбирскому уезду таковы: всего жалования начальствующим лицам, старшим милиционерам и канцеляристам за июль месяц – 3082 руб. 12 копеек.

О взаимоотношениях уездной милиции с населением говорить особо не приходится, так как милиция к каким-либо активным действиям не способна и отношения, так сказать, домашние.

Начальник Симбирской уездной милиции и его помощник входят в местную организацию социалистов-революционеров и являются активными работниками партии. На выборных милиционеров масса смотрит, как на выборных исполнителей воли сходов, и такие милиционеры часто бывают неисполнительны даже в роли простых посыльных, субъективно подходя к исполнению служебных обязанностей.

Был случай увольнения участкового Начальника милиции, бывшего земского начальника под давлением массы только за то, что он землевладелец.

Начальник милиции не может без Управы назначить как помощника 4себе, так и участковых Начальников. Подчиненность слабо соблюдается, но дисциплинарной власти начальник не применял. В отношении к Губернскому и Уездному Комиссарам считает себя подчиненным, но регулярных докладов не делает. Правительственным органам, а также и продовольственным организациям посильное содействие оказывается. Проведение мер и постановлений Продовольственных комитетов в жизнь не обходится без вмешательства более или менее энергичным разговором начальствующих лиц со сходом.

В деревнях сильно развита кустарная гонка спирта. В борьбе с этим злом милиция слаба. Некоторые выборные милиционеры сами варят спирт. А другие, связанные родственными связями и одержимые слабостью к спиртными напиткам, сознательно не обнаруживают мест винокурения.

Наблюдение за деятельностью чинов милиции в уезде лежит на Начальнике милиции, который осуществляет его личным посещением участков или вызовом участковых Начальников в город.

За отсутствием средств передвижения также выезды связаны с большими затруднениями и бывают крайне редко.

Как для городской милиции, так и для уездной, имеются инструкции милиции по делам уголовным, составленные при энергичном участии присяжного поверенного Бонч-Осмоловского.

Присяжный поверенный Бонч-Осмоловский, призванный из запаса офицер, при содействии Товарища Министра Князя С. Д. Урусова был откомандирован в распоряжение Симбирского Губернского Комиссара и теперь исполняет обязанности его помощника и инспектора милиции – неофициально.

При возникновении аграрных беспорядков милиция по своей слабости бессильна что-либо предпринять, и обыкновенно все такие вопросы передаются в Земельные Комитеты… (Провинциал в великой российской революции. С. 204–209).