По улице Сергея Шолмова в микрорайоне «Свияга» мы идем с его мамой Валентиной Федоровной. Валентине Федоровне 48 лет. Сереже в нынешнем марте исполнилось бы 26. Только уже четвертый год день рождения Сережи в доме отмечают без него. Приходят одноклассники, учителя. Валентина Федоровна покупает цветы. Цветы Сережа очень любил.

После десятого класса – школу Сергей окончил с золотой медалью – он поехал поступать в Военный Краснознаменный институт Министерства обороны. И не поступил. Не набрал баллов. Но вернулся не с пустыми руками. На клумбе возле института увидел астры необыкновенной красоты и набрал семян для мамы. Теперь они цветут без него.

Тот год, после неудачной попытки, он работал в Засвияжском райкоме комсомола, а на следующий вновь уехал поступать. И вновь не поступил. Тогда приехал домой и сдал экзамены в Ульяновский педагогический на факультет иностранных языков.

После первого курса вновь уезжает в ВКИМО, и, наконец – радость-то какая, – зачислили! Валентине Федоровне совсем не хотелось, чтобы он там учился. У нее и у мужа образование экономиста – профессия во все времена нужная. Николай Сергеевич сейчас возглавляет цех на одном из предприятий. А что такое военный переводчик? Обяжут учить китайский – и никуда не денешься. Воинские приказы выполняют беспрекословно.

Сережу обязали учить китайский.

– Ну и как? – спросила мама, когда сын приехал на каникулы.

– А знаешь, это только кажется, что трудно.

(…) На практику их группу, как предполагали ребята, собирались направить в Китай. Но потом что-то переменилось. Группа уехала в Анголу.

(…) Из Анголы Сережа прислал с попутным рейсом коробочку чая. А Валентина Федоровна, чтоб сыну легче обживалось на чужбине, послала семена цветов. Когда он их получил, до катастрофы самолета, на котором летал Сережин экипаж, оставалось два дня. Орденом Красной Звезды Сергей Шолмов был награжден уже посмертно.

(…) В тот день, когда Николай Сергеевич позвонил жене на работу и не своим голосом сказал, что у нихбеда, она подумала о матери, которая угасала от неизлечимой болезни.

– Нет, – сказал Николай Сергеевич.

– Но не Сережа, – ответила Валентина Федоровна.

– Сережа…

Положив трубку, она молча собралась и поехала домой. И вся та дорога, и дом, и работа – все с тех пор заполнилось звенящей пустотой.

– Это неправда, – твердила она, когда приехали мальчики из его казармы и начальник Сережиного курса. Приехали все как один одноклассники, где бы они ни учились. Пришли преподаватели школьные и институтские. Пришли друзья и их родители, пришли все, кто хоть сколько-нибудь знал Сережу.

(…) А Валентине Федоровне он все время снится. И часто повторяет в этих снах: «Я вернусь, мама».

Она ему верит.

Пока он вернулся к нам улицей. К матери, которая видит эту улицу каждый день по дороге на работу. И, думая о ней, мне показалось, что в названии «Улица С. Шолмова» лучше бы звучало полное имя Сергея, как записано в решении облисполкома.

А еще подумалось, что людям, которые живут здесь, хорошо бы на набережной Свияги, куда смотрят их окна, посадить цветы. Сережа бы их посадил…

Т. Смирнова.

Ульяновская правда, 1.5.1989 г.