– С приходом Горбачева у меня не появилось оптимизма, потому что я никогда не мог понять, что он говорит. Причем длинно говорит.

Вот когда выступал Хрущев, например, по вопросам сельского хозяйства, особенно в первые пять-семь лет, мне все было ясно. Он давал картину, которая у нас существует: что есть, какие недостатки и что надо сделать.

У Михал Сергеича я никогда не мог понять, где у него начало фразы, где конец и что он хочет сказать. Я не видел концепции, идеи не видел, ничего позитивного не почувствовал. Я всегда рассматривал власть с точки зрения того, как это руководство влияет на жизнь моего предприятия, что оно делает для того, чтобы успешно развиваться. Мы же могли весь Запад забить товарами народного потребления и продуктами. Мы в нашей стране могли делать все, что угодно, и высокого качества. Все-таки уровень образования, которое давали при Советской власти, – очень высок. И я, например, считаю, что среднестатистический наш инженер развитием намного выше, чем зарубежный. Мы должны были шагнуть вперед.

Сначала нас Система не пускала. А потом ликвидация Системы не пустила. Система была хороша. Но ее надо было осторожно реформировать.

Записано 8.3.2003 г