Дом-памятник И.А. Гончарова – несомненно, одно из красивейших зданий нашего города. Его изящный, изысканный силуэт настолько органично вписан в архитектурно-природный ландшафт венца Симбирской горы, что, кажется, исчезни он – и сразу рассыплется удивительная гармония этого живописного места.

Он же – памятник!

Идея возведения в Симбирске здания художественного, историко-археологического музея с классами технического рисования витала в кулуарах Губернской ученой архивной комиссии с начала девятисотых годов прошлого века, но в силу разных причин осуществить её не удавалось.

В конце 1909 года крупный промышленник и член комиссии Н.Я. Шатров предпринял очередную попытку, пожертвовав на будущее просветительное учреждение 10000 рублей и присовокупив к ним намерение назвать оное учреждение именем Н.М. Карамзина.

9 января 1910 года на чрезвычайном собрании Архивная комиссия постановила: «обратиться с ходатайством к симбирскому городскому общественному управлению о безвозмездной уступке в вечное владение городской земли…, необходимой под здание музея, имея в виду, что создаваемый художественный, историко-археологический музей… имеет большое общественное значение, как учреждение просветительного характера, и что выполненное в стиле каменное здание его составит украшение города». Оно, по мнению членов комиссии, должно находиться в центральной части города: на Соборной площади (пл. Ленина), на Новом Венце, на месте старого городского театра (в районе современной площади 30-летия Победы) или в Николаевском саду (там, где сейчас стоит памятник К. Марксу).

15 марта был получен ответ: «Признавая желательным иметь в Симбирске специально устроенное здание Музея, Городская Дума в принципе нашла возможным предоставить то или другое место для постройки здания; но впредь, до выяснения общей суммы, могущей быть израсходованной на постройку и составление фасада и плана здания, постановила: в настоящее время вопрос об окончательном отводе того или другого места оставить открытым впредь до рассмотрения Думою фасада будущего здания».

Поддержав начинание Шатрова, комиссия, тем не менее, решила отказаться от имени Карамзина, поскольку возникла мысль создать не музей вообще, а дом-памятник в честь писателя И.А. Гончарова, поскольку близился его столетний юбилей. У этой идеи были как сторонники, так и противники.

27 октября 1910 г. городская дума рассмотрела воззвание Архивной комиссии к обществу «о пожертвовании на сооружение памятника писателю И.А. Гончарову», в котором говорилось: «…комиссия прилагает заботу приурочить к юбилейному дню закладку памятника нашему знаменитому соотечественнику. Впредь до выяснения размеров денежной суммы, могущей быть собранной путем ВЫСОЧАЙШЕ разрешенной всероссийской подписки, Комиссия пока еще не установила своего выбора на том или ином типе памятника (выд. мной, В.М.), однако, признала наиболее полезной постройку здания, в котором могли быть сосредоточены учреждения просветительнаго характера…

В уверенности, что Симбирская Городская Дума сочувственно отнесется к мысли увековечить память И.А. Гончарова, Комиссия обращается к ней с покорнейшей просьбой о денежном пожертвовании».

Дума отнеслась сочувственно, но не однозначно: «В виду того общественнаго значения в истории русской литературы, которое принадлежит местному уроженцу И.А. Гончарову, на Симбирском городском управлении должна лежать нравственная обязанность принять участие в увековечивании достойным образом памяти знаменитого соотечественника. По мнению Управы, достойным памятником И.А. Гончарову будет постановка статуи писателя на Венце, на краю «Обрыва» Симбирской горы (выд. мной, В.М.). Такой памятник вместе с тем будет и лучшим украшением города. В виду этого Городская Управа имеет честь предложить Городской Думе признать лучшим увековечиванием памяти И.А. Гончарова постановку монумента на Венце, назначив на сооружение его из средств города 3000 руб. с выдачею таковых в течение трех лет по 1000 руб. ежегодно…».

После продолжительных прений Дума постановила «признать желательным принять участие в увековечивании памяти писателя И.А. Гончарова… Ассигновать в случае решения постановки монумента И.А. Гончарову 2000 руб., если же вместе с монументом будет решено учредить и просветительное учреждение имени писателя, то увеличить ассигновку до 5000 руб., с выдачею и в том, и в другом случае в течение трех лет…».

Идею сооружения памятника поддержало и симбирское купечество, о чем на заседании Думы в январе 1911 года официально заявил городской купеческий староста. Кстати, именно он предложил переименовать Большую Саратовскую улицу в Гончаровскую. На сооружение же статуи или дома местный бизнес пожертвовал 500 рублей.

«Приход так глуп, что никто не только не читал произведений Гончарова, но и не слыхал о нем»

Реализация самого благородного проекта не может обойтись без финансирования. Возведение дома-памятника И.А. Гончарова не стало исключением. Первоначально его сметная стоимость оценивалась в 100000 - 150000 рублей. Но где их взять? В качестве источников дохода предусматривалось устройство спектаклей, концертов, литературных вечеров и т.п., а также выпуск юбилейных изданий. Так, 20 января 1912 газета «Симбирянин» сообщила: «От дирекции симбирского театра М.М. Данилова и С.А. Кошелева поступило в Гончаровский фонд 40 руб., составивших 10% сбора спектакля, данного на Рождественских праздниках. Давался «Обрыв» в переделке для сцены». Как видим, сумма крайне незначительная. К тому же, признавали сами члены комиссии, эти способы заработка пока еще как следует не задействованы.

Основным источником финансирования должны были стать денежные пожертвования. 8 июня 1910 года по всеподданнейшему докладу министра Внутренних дел было получено Высочайшее соизволение, разрешить Симбирской губернской ученой архивной комиссии открытие всероссийского сбора добровольных пожертвований на памятник, так называемой подписки, которая, кстати, продолжалась вплоть до декабря 1917 года.

На первом этапе было заказано сто тысяч подписных листов. Каждый из них состоял из 4 станиц, размером чуть больше современного стандартного листа писчей бумаги каждая. На первой помещался портрет Гончарова и его биография. На второй – воззвание комиссии к жителям империи о необходимости сооружения памятника, а также разъяснялся способ оплаты: «Собранные по этому листу деньги комиссия просит внести в казначейство или перевести на ея условный текущий счет № 1402 в Симбирском отделении Волжско-Камского Коммерческого банка, подписной же лист возвратить ей с точной отметкой пересылаемой суммы и № квитанции казначейства, почты или банка, которым сдано пожертвование». Третья страница содержала три графы – одна для имени жертвователя, две другие – для указания жертвуемой суммы – числом и прописью. На последней странице писался адрес того, кому направляется лист. Рассылка была веерной – по церковным приходам, всевозможным учреждения, губернским и земским управам, земским начальникам и пр. По вернувшимся подписным листам подсчитывалась общая сумма пожертвований.

На середину января 1912 года было собрано 55000 рублей, из которых только 20000 поступили из Симбирской губернии. Из 100 000 заготовленных листов, разослана примерно половина, возвращено около 12000 штук.

29 апреля того же года «Симбирянин» сообщал: «Канцелярия Архивной комиссии все еще продолжает работать над рассылкой подписных листов по сбору пожертвований на постройку в Симбирске дома имени И.А. Гончарова, задержанных отчасти неимением адресов для направления подписных бланков, а с другой стороны и тем колоссальным трудом канцелярии, который вызван этою кропотливою работою.

По настоящее время подписных листов заадресовано уже более 54000 экземпляров, из числа которых обратно поступило около 16 000 листов, подсчет поступлений пожертвований по которым далеко еще не закончен».

Более или менее дружно жертвовала просвещенная часть общества – дворяне, чиновники, мещане… Начальник Уфимской губернской тюрьмы, например, прислал 4 руб. 49 коп.

Его Высокородие г-н делопроизводитель Воинскаго отдела Царицинской Городской управы Гавриил Яковлевич Лукьянов, собравший 20 руб. 65 коп., сожалел, «что не мог собрать на такое великое дело по подписному листу более. Отчасти это случилось от обстоятельств, от меня не зависящих, а именно, я мобилизован и нахожусь с июля месяца 1914 года в 141 пех. запасн. Батальоне, г. Цаприцын».

Иначе реагировали на «великое дело» крестьяне. Земской начальник 3 участка Балашовского уезда Саратовской губернии вместе с подписным листом разослал волостным начальникам указание «произвести сбор пожертвований путем прочтения на волостных и сельских сходах воззвания Симбирской губернской ученой архивной комиссии и объявления другим лицам о цели сбора пожертвований. Собранные по прилагаемому подписному листу деньги представить мне…». Собрали…25 копеек.

«Жертвователей по прочтении воззвания крестьянам Масловско-Варавинского и Павловскаго сельских обществ на сельских сходах не оказалось», – рапортовали из волостей.

Причину столь прохладного отношения крестьян откровенно объяснил настоятель церкви села Любимовщина Нижегородской губернии отец Т. Сухоруков, собственноручно начертавший в подписном листе: «Приход села Любимовщины так глуп, что никто не только не читал произведений Гончарова, но и не слыхал о нем. Но все-таки малую лепту от себя на сооружение памятника И.А. Гончарову прислал – 35 коп.».

Наиболее крупными жертвователями были различные учреждения, присылавшие от 100 до 5000 руб. Эту сумму, кстати, самую крупную, внес …Симбирский комитет трезвости. Московское губернское земство изыскало 300 руб., инспектор народных училищ Сызранского уезда 269 руб. 21 коп., Нижегородский ярмарочный комитет пожертвовал 535 руб…

В общем, кое-какие средства накопились. Но возникла другая проблема.

Детей – на кладбище?

Вариантов размещения дома-памятника, как мы помним, было три, однако наиболее приемлемым считался Николаевский сад. 26 января 1912 года «Симбирянин» сообщал: «Городская дума, дав заранее согласие на отвод места Симбирской губернской ученой архивной комиссии под постройку дома просветительных учреждений, поставила условием предварительное представление фасадов и планов, в зависимости от чего может быть отведено то или другое городское место.

Теперь Архивная комиссия вторично вошла с ходатайством в городскую думу об отводе места в Николаевском саду, который явится единственным в центре города пунктом, полнее подходящим для постройки «Гончаровского дома». Точный промер других в центре города площадей (место старого театра, Завьяловская площадь, Старый Венец и др.) показал, что проектируемое здание на них не уместится. Архивная комиссия просит представить архитекторам выбор той или другой части Николаевского сада в целях достижения необходимой гарантии будущего здания со зданиями существующими вблизи.

Необходимо, чтобы и «Гончаровский дом», являясь сам украшением города, не подавлял собою таких архитектурных сооружений, как дом дворянства и оба кафедральные соборы. В то же время необходимо и обратное: чтобы он не был подавлен или заслонен или требуется также и гармония и в другом отношении, чтобы стиль новаго здания не был в очень режущем противоречии со стилями ближайших построек.

Поэтому Архивная комиссия намерена предложить архитекторам вместе с планом Николаевского сада и фотографические изображения ближайших построек. Вот в каких целях Архивная комиссия просит Думу о предоставлении ей выбора той или иной части сада. Размеры просимой площади земли от 400 до 600 кв. саж.

Остается надеяться, что Городская дума вполне разделит взгляды Архивной комиссии, ускорит осуществление столь дорогой симбирянам давнишней мысли сооружения памятника И.А. Гончарову и обогащения города просветительными учреждениями, в которых испытывается настоятельная».

Вопрос обсуждался думою 26 января 1912 г. и вызвал бурную дискуссию. Гласный Рогозин, например, считал, что, поскольку город намерен выкупить участок на месте женской тюрьмы (примерно там, где сейчас ресторан «Колизей») под строительство народного дома, с ним и можно объединить будущий музей. Однако городской голова Л.А. Афанасьев возразил: во-первых, объекты, выражаясь современным языком, финансируются из разных бюджетов – музей из «федерального» (подписка), а народный дом – из городского. Кроме того, музей является, по сути, храмом истории, хранилищем исторических ценностей, а дом – местом развлечения недостаточного населения.

Гласный Романов предлагал отдать под строительство участок бывшего театра в конце Большой Саратовской. «Сейчас это место представляет из себя неблагоустроенную площадь. Если же здесь будет выстроено красивое здание фасадом на Волгу, то местность получит благоустроенный вид и будет служить местом наблюдения для туристов, едущих в Симбирск с Волги». Но и это предложение не прошло. В итоге открытым голосованием, большинством 29 против 3, дума постановила: отвести для здания просветительных учреждений имени Гончарова места в Николаевском саду бесплатно по выбору Архивной комиссии на все время существования просветительных учреждений.

Но была и еще одна проблема – с 1903 года в Николаевском саду действовала единственная в городе детская площадка, организованная семейно-педагогическим кружком. Здесь дети «беднейших жителей находили разумные развлечения» – играли, занимались физкультурой, здесь же устраивались выставки детских рисунков и поделок. Зимой заливался каток.

И вот теперь площадку надо было куда-то переносить. В качестве нового места для детских игр предлагалось… Всехсвятское кладбище, закрытое в 1870 году (примерно там, где сейчас ДК им. Чкалова). По мнению управы, оно было самым подходящим «по центральности к кварталам, занимаемым менее достаточным населением города». Однако некоторые депутаты полагали, что «место, где лежат наши отцы» и где еще стоят надгробные памятники, является не самым походящим для детских забав. Тем не менее вопрос решили в пользу бывших могил.

21 марта Архивная комиссия была официально уведомлена об отводе ей места в Николаевском саду. А 23 мая хранитель музея Симбирской губернской ученой архивной комиссии Петр Александров уведомил управу о том, что приступил к отмежеванию уступленного участка и возведению ограды. При этом «площадка семейно-педагогического кружка осталась совершенно неприкосновенной». Закрыли ее лишь в 1916 году из-за нехватки средств.

«Акротер», «Два витязя» и «Бог в помощь»

Под такими «девизами» проекты фасадов и планов будущего дома поступили на конкурс, объявленный Архивной комиссией 9 сентября 1911 года. Победителя ждала премия в 500 руб., занявших второе и третье места – 300 и 200 руб. соответственно. Конкурсные работы надлежало сдать не позднее полудня 15 декабря того же года.

Всего на конкурс поступило семь проектов. Автор одного из них, петербургский архитектор Вильгельм Федорович Баумгартер, предлагал, например, выстроить не одно, а два здания, «различные как по назначению, так и по художественной обработке» и «сообщающихся между собой только крытой галереей-колоннадой». В числе прочих достоинств такой планировки автор указывал на уменьшение опасности от пожара. Предусматривалась также галерея, «служащая для сообщения с музеем и для прогулок учеников; на площадке сада на фоне галереи может быть оставлен бюст И.А. Гончарова».

Другой автор предлагал в пол залов второго этажа вмонтировать «стеклянные кирпичи» для освещения помещений первого этажа. Были и другие не менее инновационные предложения. Но… «На состоявшемся 9 января заседании жюри по оценке представленных на конкурс планов Гончаровскаго дома, присутствовали одиннадцать членов Архивной комиссии и приглашенный в качестве эксперта архитектор А.А. Шоде. После подробнаго ознакомления с представленными планами прочтены были рецензии на каждый из них архитекторов А.А. Шоде и О.Ф. Ливчака. Заседание жюри затянулось далеко за полночь. Признав все семь представленных на конкурс проектов не соответствующими условиям конкурса и неприемлемыми, жюри единогласно сделало постановление назначенных премий не выдавать», сообщил «Симбирянин» 11 января 1912 года.

Причины такого решения изложены в выписке из журнала заседания жюри. Оно признало, «что наиболее тщательно и хорошо разработанными проектами являются три под девизами: «Акратер», «Два витязя» и «Бог в помощь». Однако их авторы «отступили существенно от заданной программы».

В остальных – «Вьюнок», «Орел», «Обрыв» и «Синий квадрат» – планы неудачно и недостаточно разработаны, фасады же неудовлетворительны в художественном отношении и разработаны мало не только в деталях, но и в общем. Однако, «приняв во внимание расходы, понесенные авторами…, особенно по выполнению чертежей…, жюри сочло своим долгом…предложить возмещение понесенных расходов в следующих размерах: по сто рублей за первые три проекта и по пятьдесят рублей за остальные четыре».

Между тем 6 июня 1912 года в Симбирске прошли торжества по случаю столетнего юбилея Гончарова, центральным событием которых была закладка дома-памятника писателя. Дома, которого не было еще даже в проекте!

26 июля был объявлен второй конкурс уже под эгидой Императорского Общества Архитекторов. На сей раз жюри рассмотрело уже 9 проектов, но с тем же результатом – 15 декабря было объявлено: победителей снова нет. Разразился скандал. Обиженные участники конкурса пытались оспорить решение жюри в Петербурге, однако Императорское Общество поддержало симбирян.

В том же декабре Архивная комиссия уже без всяких конкурсов заказала проект здания местному архитектору Августу Августовичу Шоде. Он справился меньше чем за месяц, представив свою работу на суд жюри уже 7 января 1913 года. Дом, изображенный на его чертежах, был почти таким же, каким мы видим его сейчас. «Почти», потому что не все замыслы автора удалось воплотить в жизнь – началась война. Но даже недостроенный он поражает своей красотой.

В октябре 1915 года первый этаж еще недостроенного дома отвели под военный госпиталь, и отделку внутренних помещений пришлось остановить. А в 1916 году из-за нехватки средств прекратилось и само строительство.

Потом грянула гражданская. В сентябре 1918 в башенке под куполом, в круглых «амбразурах» предназначавшихся для часов, устанавливали пулеметы. И красные, и белые.

После войны в здании разместился единый Народный музей, созданный по распоряжению Губернского комиссара просвещения, преобразованный в тридцатых годах в краеведческий. Здесь же располагался Симбирский пролетарский университет.

Сейчас в Гончаровском доме находятся областные музеи – художественный и краеведческий.

Владимир МИРОНОВ

Фото из личного архива Леонида Наумовича Разбаша, который приезжал в Ульяновск в Учебный центр авиации.