Белое озеро (Ульяновская область, Николаевский район) расположено на уровне 327 метров над уровнем мирового океана. Высокое положение озера и отсутствие впадающих в него речек и ручьёв создали среди местного мордовского населения своеобразное объяснение питания озера водой из моря. По их рассказам, озеро имеет непосредственную связь с морем неким «особым каналом», причём подтверждением этой гипотезы однажды стало появление среди озера какого- то бревна или палки, в которой фантазия местного жителя усмотрела остатки разбитого корабля. Об исследователях реликтового озера – в материале краеведа Радия Губайдуллова.

И.Ф. ШТУКЕНБЕРГ

Первое печатное упоминание о Бе­лом озере содержится в статистических материалах о 38 губерниях и других территориях Российской империи, собранных действительным членом Русского географического общества И.Ф. Штукенбергом, которые после смерти автора были его сыном Антоном Ивановичем переведены с немецкого языка и изданы под наименованием «Статистические труды Ивана Фёдоро­вича Штукенберга» (СПб., 1857–1860, 2 т.). В статье от 1858 года, посвящён­ной описанию Саратовской губернии, сообщается, что Белое озеро занимает 12 вёрст окружности, образуя род кра­тера, и на глубине 200 сажен в нём не нашли дна. Вода имеет круговое движе­ние от востока к западу; она чиста, хо­лодна и превосходна. В этом озере во­дятся окуни до четырёх фунтов и щуки от одного до трёх пудов.

Ф.Ф. ЧЕКАЛИН

Более подробное описание Белого озера сделал местный краевед Фёдор Фёдорович Чекалин, проживавший не­подалёку от озера – в селе Анненково Кузнецкого уезда Саратовской губер­нии. В статье «Белое озеро в Кузнец­ком уезде», опубликованной в «Сара­товском сборнике» в 1881 году, автор указал особенности местоположения озера, его размеры, форму, источни­ки водопитания, происхождение на­звания, особенности воды и дна: «Это большое озеро <…> лежит на плоской возвышенности среди обширной, про­стирающейся на десятки вёрст лес­ной площади Канадейской казённой и других соседних с нею дач. Занимает собою, судя по течению окружающих вод, самый возвышенный пункт уезда, а за ней и всей губернии. По склонам занимаемого им пространства берут на­чало и текут в виде радиусов с одной стороны речки бассейнов Суры и Ка­дады и с другой – Сызрана и Тереш­ки. В окружности оно имеет 7 вёрст, площадь его равняется 110 десятинам, форма его продолговатая, в виде эллип­са, островов оно не имеет. Крупный со­сновый лес, среди которого оно лежат, подходят к нему вплоть до самой воды. Озеро это не имеет совершенно ни про­токов, ни стоков, в виде речек или ру­чьёв, и поэтому, несомненно, питается родниками со дна. Название своё оно вероятно получило от совершенно бе­логобе­лого, чистого песку, составляющего его дно, и чрезвычайной прозрачности его воды, дозволяющей видеть на глубине сажени и более такую, например, мо­нету, как гривенник. Более того, озеро это никогда, даже у берегов, не зарас­тает никакими водяными растениями вроде камыша и проч. Его песчаное дно углубляется от берегов постепенно и глубина в средних частях доходит до 5 сажен. Вследствие же родников в его дне оно в течение лета не понижает своего уровня – не усыхает. Вода его тёплая <…>».

Упомянул он и об обитателях озера:

«Оно довольно рыбное, водятся в нём щука и окунь. Казна сдаёт его в виде оброчной статьи рыболовам и получает всего лишь от 6-20 рублей годового до­хода со всего озера. Ловят рыбу бред­нем и удочками (зимою). Оно давало бы гораздо больше дохода, если бы дно его не было засорено крупными и мел­кими карчами от запавшего в него леса, иногда в виде целых деревьев с корнем и сучьями. Прежний арендатор его (из с. Батраков) привёз было с собою невод, но изорвал его о карчи и ловил рыбу бреднем около берегов. Рыба сбывает­ся арендатором на окрестных базарах. Дичи на озере и около него, как говорят, кроме множества уток, нет никакой».

В то время побережье озера было мало обитаемо: «От ближайшего селения озеро находится в 7 вёрстах; на берегу его живёт казённая лесная стража».

Большой интерес представляет со­общение о гидротехнических рабо­тах, проведённых на озере в середине XIX века: «Покойным г. Сабуровым была сделана попытка, с помощью ка­нала, провести воду из Белого озера в речку Каслей-Кададу для открытия по ней сплава леса; был прорыт канал, но вода из озера не вышла, слабая попытка г. Сабурова не привела ни к чему».

О колебаниях уровня воды озера и длительных периодах обмеления озера свидетельствует следующее сообщение Чекалина: «Предполагают – и, кажется, весьма основательно, – что в древности на месте Белого озера находился сосно­вый лес, который теперь встречается на его дне».

Г.М. ГАН

Следующим исследователем и круп­ным преобразователем Белого озера стал кузнецкий лесничий Герман Мар­тынович Ган. Он задумал разводить здесь рыбу и пригласил специалиста-ихтиолога Диксона изучить Белое озе­ро научными методами. Вот как об этом сообщает сам Борис Иванович Диксон: «Возбуждённый местным лесничим Г.М. Ганом вопрос об использовании Белого озера для рыбоводных целей по­требовал с моей стороны ознакомления с естественно-историческими услови­ями этого водоёма, и настоящая статья является результатом тех исследований, которые были произведены как мною лично при посещении озера в мае ме­сяце 1905 года, так и совместно с быв­шим Заведывающим Волжской Биоло­гической Станцией В.И. Мейснером в начале июня 1906 года». В те же годы ботанико-географиче­ские исследования Белого озера и его окрестностей проводил геоботаник и почвовед Борис Александрович Келлер. Результаты исследований были опубли­кованы только в 1921 году.

Гана не покидала мысль сделать озе­ро рыбным. Вопрос о рыбоводном заво­де не был разрешён. Потерпев неудачу с проектом завода, Ган задался целью обводнить озеро. В 1912 году, восполь­зовавшись средствами, отпущенными на общественные работы для голодаю­щих, он силами крестьян близлежащих поселений Голодяевки и Кочетовки прорыл к озеру ряд канав в разных на­правлениях, полагая, что это увеличит сток снеговых талых вод в озеро. В ре­зультате уровень воды в озере повысил­ся, и песчаные отмели были затоплены.

В 1911 году младшим сыном Г.М. Гана Павлом в озеро были запу­щены 13 раков, которые к 1926 году так размножились, что для «экспорта в Колыму» приезжими специалистами-раколовами было отловлено 500 тысяч раков.

Б.И. ДИКСОН

Статья Б.И. Диксона «Гидробиологический очерк Белого озера в Кузнецком уезде Саратовской губернии» начинается поэтически восторженно: «Среди вековых сосновых казённых лесов Канадейского Лесничества в Кузнецком уезде Саратовской губернии находится крайне интересный водоём под названием «Белое озеро». Вся окружающая это озеро обстановка, характер местности, более низкая температура воздуха, влажность и т. п. настолько отличаются от тех природных условий, в которых приходится существовать жителю большей части южных уездов Саратовской губ., – что находясь здесь, на озере, чувствуешь себя где-то далеко на севере среди финляндской природы, несмотря на то, что местность эта отстоит от чисто степных мест губернии на расстоянии каких-нибудь 10-12 ч. езды по железной дороге. Выжженные палящим солнцем бугры с полынью и другой чахлой растительностью, безжизненные жёлтые жнива хлебов, огромное количество размытых оврагов и, в лучшем случае, дровяной дубовый лесок, которыми характеризуются местности к югу от Саратова, сменяются в районе Белого озера сплошным сосновым вековым лесом, чистыми родниковыми оврагами и строгим выдержанным северным характером всей местности».

Внимательно исследуя берега, Диксон обнаружил, что в недалёком прошлом озеро имело гораздо большие размеры, и со всех сторон было окружено сфагновой сплавиной и постепенно превращалась в сфагновое лесное болото озёрного типа. Однако в 40–50-х годах XIX века помещик Сабуров спустил часть воды через канаву в речку Кададу, где была построена мельница. В результате уровень воды в Белом озере резко понизился и основная масса сплавины осталась на сухом берегу.

Остатки этой сплавины ещё застали в 1904–1906 годах Б.И. Диксон и Б.А. Келлер. Края бывшей сплавины имели вид вала или гребня, отделённого песчаными отмелями от зеркала воды. При помощи медной цепи с пятифунтовой гирей на конце Диксон сделал 174 промера по трём маршрутам и на основании полученных профилей дна выяснил, что дно озера очень полого и без ям, а наибольшая глубина составляет 6 метров.

По мнению Диксона, подводная флора озера являлась крайне бедной. По сообщениям местных жителей, озеро никогда не цвело и постоянно сохранясохраня­ло свою замечательную прозрачность. Предварительное исследование проб планктона, сделанное В.И. Мейснером, и более подробное исследование план­ктона, сделанное на Волжской биоло­гической станции А.Л. Бенингом, под­твердило предположение Диксона, что качественная бедность фитопланктона озера влечёт за собой и бедность зоо­планктона, «благодаря слабому разви­тию пищевого ряда».

В исследованных трёх пробах наи­больший интерес исследователей вы­звали Conochilus unicornis, Ploesoma hudsoni, Holopedium gibberum и Bosmina c. obtusirostris, являющиеся типичными формами северных ледниковых водо­ёмов и почти никогда не распространя­ющиеся далеко на юг. К началу XX века были известны только единичные наход­ки С. unicornis и Pl. hudsoni (например, в Волге около Саратова). Для Holopedium gibberum южным пределом распростра­нения была Новгородская губерния, а для Bosmina с. obtusirostri – Московская губерния. Диксон делает вывод: «таким образом, нахождение этих форм в Сара­товской губернии ещё резче характери­зует это озеро как реликт ледникового периода».

Состав фауны позвоночных был представлен в озере лягушкой, окунем и щукой. Запускаемых в озеро карасей и линей из-за отсутствия в озере есте­ственных укрытий и прозрачности воды очень быстро поедали хищные рыбы. По свидетельству Диксона, «местный Лесничий Г.М. Ган сделал попытку напуска в озеро карасей величиной до 3 вершков. Один из таких напусков был произведён в моём присутствии в мае месяце, когда в озеро было пущено до 400 экземпляров карасей. Какая участь постигла их, точно трудно сказать, но судя потому, что ни в прошлое лето, ни в лето текущего года не удавалось, не­смотря на прозрачность воды, видеть ни в примелой части озера у берегов, ни в заводи ни одного карасика, можно думать, что значительная часть пущен­ной молоди сделалась жертвой окуней и щук».

Б.А. КЕЛЛЕР

Борис Александрович Келлер провёл в 1904–1905 годах интересные и обсто­ятельные исследования растительности Белого озера, его побережья и прилега­ющего сфагнового болота Лимбай. Он обнаружил на побережье Белого озера и на торфяных болотах около 130 видов растений, в том числе характерных для тайги и тундры: вахту трехлистную, ро­сянку круглолистую, чернику, бруснику, клюкву болотную, иву лапландскую...

Торфяные болота сохранились до настоящего времени в юго-восточном углу (болото Лимбай) и на северной оконечности озера (болото Северное) и представляют из себя уголок типичной северной торфянисто-кочкарной тун­дры с низкорослой берёзой, черникой и багульником, где имеются сфагновые трясины и где до недавнего времени встречалась клюква.

Тщательность описаний Келлера со­судистых растений, мхов, лишайников и водорослей позволяет проследить динамику изменений растительного покрова, происходивших за 110 лет со времени первого описания флоры Бе­лого озера, и установить основные на­правления его трансформации в совре­менных условиях.

В «Ботанико-географических на­блюдениях на Белом озере в Кузнецком уезде Саратовской губернии» Б.А. Кел­лер писал: «Живописная природа этой местности с зубчатой тёмно-зелёной стеной соснового бора вокруг большой светлой голубовато-белой поверхности озера доставила нам немало хороших минут <...> В будущем, несомненно, человеческая рука сотрёт многое из от­меченных пока ещё ярких черт таёжной природы около Белого озера. Страни­цы, драгоценные для выяснения исто­рии растительности края, для познаний естественных типов лесов и вообще для науки и научного лесоводства, могут оказаться вырванными безвоз­вратно. Педагогу негде будет показать своим ученикам хотя бы подобие это­го дикого леса, среди которого зарож­далась в крае культурная жизнь. Было бы чрезвычайно желательно некоторые более характерные уголки в этой мест­ности выделить под охрану в качестве заповедника».

«Мономах», №2(98), 2017 г.