Криминальная хроника эпохи «большого террора» (окончание): «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла» / 11 Марта 1938 / История Ульяновска / Годы и люди

Придя в себя от неожиданности, потерпевшая – Мария Николаевна Петрова, проживавшая в одиннадцатом доме по Введенскому спуску (ныне – Зеленый переулок, идет от площади 30-летия Победы к Волге), отправилась в милицию. И не напрасно – преступников вскоре нашли.

Самым старшим из них оказался семнадцатилетний Михаил Сергеев, нигде не учившийся и не работавший сирота, находившийся на иждивении сестры и живший вместе с ней в дома № 42 на 2-ой улице Куликовки (ныне – улица Крупской). Его сообщниками были: сын рабочего с Володарки Дементий Ивлев пятнадцати лет, из Рабочего городка (находился на территории бывшего Спасского женского монастыря между современными улицей Спасской и Пожарным переулком) и четырнадцатилетние Анатолий Попадов – сын работницы швейной фабрики № 5, проживший на улице Кооперативной, 10 с матерью, поскольку отец отбывал срок по 58 статье, и Владимир Дементьев – сын теплотехника Краснознаменной школы имени Ленина, живший с родителями в доме № 1 в первом Курмышке (ныне – 1 переулок Мира). Деньги юные налетчики успели поделить, но не успели потратить, поэтому их вернули хозяйке.

Содеянное пацанами в то время называлось рывком, а сегодня квалифицируется, как грабеж. Таковых за четыре месяца 1938 года в городе было зарегистрировано всего пять, что составляло лишь 3% от общего количества учтенных преступлений. При этом три налета из пяти были вооруженными, что по современным меркам является разбоем.

Вечером 7 января в седьмом доме по Первой улице Куликовки (ныне – Кооперативная), гуляла молодежь. По какому случаю была вечеринка, не известно, но дата на некоторые предположения наводит. Впрочем, это неважно. Часов в десять, когда веселье было в самом разгаре, в дом ввалились четверо незнакомых парней. Хозяин Григорий Таранин попытался их выпроводить, но те уходить не собирались. Началась драка, в ходе которой один из гостей – Николай Бусыгин получил ножевое ранение, а Михаила Корчагина, Константина Похлебочкина и других просто избили. Однако нападение не было обычным хулиганством – воспользовавшись суматохой, под истошные женские крики неизвестные попытались собрать с вешалки «польта» участников вечеринки, но из-за поднятого шума, все бросили и убежали, прихватив лишь дамские галоши, принадлежавшие Анне Калгановой.

Прошло меньше часа и там же, на Куликовке, было совершено еще одно нападение, на сей раз на прохожих. Супруги Тихоновы и Рожковы направлялись в гости. Мужчины слегка отстали, а женщины ушли чуть вперед. Этим и воспользовались преступники, попытавшиеся вырвать у Татьяны Рожковой гармонь, которую та несли в руках. Но женщина оказалась не робкого десятка и инструмент не отдала. А тут подоспели и отставшие мужчины. Завязалась неравная драка, поскольку нападавших было четверо, а потерпевших двое. В результате последних избили да еще сняли с Ивана Рожкова зимнее пальто стоимостью 200 рублей, в кармане которого остался его паспорт.

Участниками обоих налетов – и на квартиру Таранина, и на супругов Тихоновых и Рожковых оказались бывшие воспитанники ульяновской колонии несовершеннолетних правонарушителей НКВД, а на момент совершения преступления – вольнонаемные рабочие учреждения Семен Ефимович Разоринин 22 лет, Тимофей Степанович Колмыков 1917 года рождения и некто Каземиров, а так же примкнувший к ним Александр Петрович Устимов, пребывавший. без определенных занятий. Всех четверых задержали, что называется по горячим следам, а при обыске обнаружили галоши Анны Калгановой и пальто Ивана Рожкова.

Очередной вооруженный грабеж случился поздним вечером 18 января на площади Революции (бывшей Базарной. Сейчас на ее месте – завод «Контпктор» и центральный городской рынок). Около 23 часов на возвращавшегося домой двадцатипятилетнего служащего Петра Леонидовича Абрамова там напали двое неизвестных и, угрожая ножом, заставили снять пальто и шапку.

И на этот раз милиция сработала оперативно. Ночными налетчиками оказались проживавший на улице Федерации, 155 тридцатиоднолетний рабочий военторга Григорий Тимофеевич Шевченко, уроженец села Шевченко Ольгинского района Киевской области и нигде не работавший и не имевший постоянного места жительства выходец из деревни Бутырки Веневского района Тульской области Матвей Сергеевич Семеганин, 1914 года рождения.

Пятым преступлением подобного рода, зарегистрированным за первые четыре месяца 1938-го, стал случившийся 4 марта налет на магазин в Конно-Подгорной слободе. Около 9 часов вечера, двое парней, войдя в помещение, напали на заведующую Александру Александровну Никитину и попытались ее задушить. Женщина отчаянно сопротивлялась и звала на помощь, что ее и спасло – крики услышал живший в соседнем доме Николай Ильич Теплов. Ему удалось задержать одного из налетчиков, а второй сумел убежать. Однако ненадолго. Вскоре оба ночных «покупателя» давали показания в милиции. Это были девятнадцатилетние Николай Иванович Королев и Николай Петрович Кулаков. Первый – бывший беспризорник, когда-то работавший токарем на Ульяновской МТС, но уволенный оттуда. Второй – пребывавший без определенных занятий житель Конно-Подгорная слобода.

Несмотря на дерзость перечисленных преступлений и использование в ряде случаев при их совершении холодного оружия и даже нанесения ножевых ранений потерпевшим, к счастью, обошлось без жертв. Более того, за январь–апрель 1938 года ни в городе, ни в районе не было совершено ни одного умышленного убийства, хотя иметь дело с погибшими милиции время от времени приходилось.

Memento Mori

Так, 23 марта за один день в городе были обнаружены два мертвых младенца. Первого, в возрасте двух-трех месяцев нашли в 7 часов утра в уборной на Базарной площади. Второго, успевшего прожить всего пару дней - в час дня тоже в уборной, но в Рабочем городка, находившемся, как уже отмечалось, на территории бывшего Спасского женского монастыря. Были ли эти смерти случайными, или младенцы стали жертвами убийц, предстояло установить следствию, результаты которого, к сожалению, не известны.

А вот некоторые взрослые уходили из жизни (или пытались уйти) вполне сознательно. Так, в час ночи 25 января в своем доме № 15 на Старых Бутырках (ныне – Старосвияжский пригород) повесился сорокачетырехлетний рабочий Иван Афанасьевич Воробьев.

Около полуночи 30 января у себя дома по адресу Красноармейская, 8 в Заволжье хлебнула уксусной эссенции работница завода имени Володарского Устинья Андреевна Каленкова 38 лет. Уйти из жизни она решила, будучи пьяной. Но ее спасли и увезли в больницу. Туда же спустя месяц – утором 31 марта – попала и пытавшаяся повеситься у себя дома на улице Фрунзе, 14 Галина Яковлевна Ермилина. Спасли и ее.

А вот двадцатидвухлетнюю Лидию Николаевну Антонову откачать не успели. Когда 10 марта медики приехали к ней домой на улицу Мира, 9, женщина уже не дышала. Причиной смерти тоже стало отравление. Однако это не было самоубийством. По мнению медиков, несчастье случилось из-за попытки погибшей вызвать у себя преждевременные роды.

Отравление стало причиной смерти и Федосии Ивановны Степановой, 70 лет, проживавшей на улице Федерации в доме № 14/16. Бабушка померла по месту жительства от «безмерного употребления спиртных напитков (денатурата)».

По той же причине ушел из жизни и пятидесятивосьмилетний счетовод пекарни Василий Михайлович Александров. Хотя в этом случае человека могли спасти. Но не стали.

Около полуночи 14 января в ресторане в Заволжье один из посетителей вдруг потерял сознание и упал со стула. В заведение тот час вызвали постового милиционера и «скорую». Последняя отвезла пострадавшего в больницу, где его осмотрели, перевязали небольшую царапину на виске и той же каретой отправили… в третье отделение милиции «для отрезвления», поскольку от пациента, остававшегося в «отключке» исходил устойчивый запах перегара.

Начальник отделения отказался принимать человека без сознания. Тогда бригада «скорой» просто выгрузила его возле милицейского крыльца и уехала, пригрозив начальнику ответственностью. «Не проявив настойчивости и убоясь угрозы медработников», начальник приказал занести «больного» в дежурную комнату, где тот, не приходя в сознание, и скончался в 2 часа 36 минут 15 января. Дежурный вызвал скорую помощь, и та, прибыв чрез 20 минут, официально констатировала смерть.

Вызванный на место происшествия судмедэксперт пришел к выводу, что потерпевший отравился алкоголем. Однако отравление не было фатальным и человека вполне можно было бы спасти еще в больнице, куда его доставили из ресторана. Но «дежурный врач отнесся преступно бюрократически, не оказав совершенно мед. помощи, даже не введя в сознание, отправив неизвестного в милицию».

Тело отвезли в морг, а по факту гибели счетовода началось расследование.

И, наконец, еще одна скоропостижная смерть случилась в сорок седьмом номере ульяновской гостиницы № 1. Там около пяти часов утра 4 февраля на глазах восьмерых постояльцев внезапно умер житель Ленинграда, тридцатидевятилетний Иван Иванович Гвоздев, работавший в северной столице заведующим школой и приехавший в Ульяновск на курсы повышения квалификации. О причинах его смерти в сводке не сообщается.

А вот пожары, которых за четыре месяца было на удивление мало – всего три, к счастью обошлись без жертв. Первый вспыхнул вечером 24 января в квартире Анастасии Федоровны Крыпаевой, проживавшей в доме № 5 по улице 25 Октября (позже – улица Ульянова, на месте которой сейчас находится Ленинский Мемориал). Причиной возгорания стала неисправность печного дымохода. Пожар быстро потушили, и ущерб он принес незначительный.

Куда сильнее пострадало хозяйство конюха артели имени Куйбышева Ивана Михайловича Грешнова, жившего на улице Пензенской, 13, что на Тутях. В ночь с 7 на 8 марта у него сгорела баня и часть сарая. И тоже никто не пострадал.

И еще один пожар удалось пресечь, что называется, в зародыше, когда вечером 6 февраля на Нижней Часовне в Заволжье, кто-то пытался сжечь школу № 10, разложив под одним из углов здания тряпки, пропитанные керосином и подпалив их. К счастью огонь быстро заметили и погасили, не дав разгореться. Но поджигателя нен нашли. Во всяком случае, в прямом смысле по горячим следам.

И, наконец, последнее – за первые четыре месяца 1938 года набралось 25 суток, в течение которых никаких преступлений и происшествий в Ульяновске и районе не было вообще. Показатель для города по нынешним меркам немыслимый.