Село Красный Яр (история села) / 1 Января 1745 / История Ульяновска / Годы и люди

Считается, что название поселения произошло от красноватого цвета песчаников, слагающих высокий берег (яр) 296 (Барашков В. Ф. Указ. соч. С. 43). На карте 1745 г. указано село Красное, а на карте 1780 г. — «Красный Яр». Возможно, первоначальное название селения переводится как «красивое», а позднее оно трансформировалось в современный вариант — «Красный (красивый, или по цвету — красный) Яр». Иногда так называли урочища по берегам рек, но не исключается версия о том, что слово «красный» указывает на красоту места. Может быть, оба значения в данном случае слились. Дело в том, что самая старая часть села, скорее всего, располагалась в низменной, долинной части волжского побережья (в этом случае как раз подходит слово «красный», так как места отличались привольем и красотой), и только потом появилась нагорная часть Красного Яра (и здесь более уместным оказалось значение, которое сейчас принято как наиболее правдоподобное). Кроме того, в переводе со старославянского языка «яр» («ар») переводится как «земля», и в этом случае получается «Красная (красивая) земля».

Второе название села — Макарьевское, содержится в некоторых источниках XVIII в. В отличие от подавляющего большинства вторых имён поселений, оно явно не отражает название храма, который был построен в честь Смоленской Божией Матери (Богородицко-Смоленский).

Образованное в 1955–1957 гг. Куйбышевское водохранилище уничтожило почти все памятники археологии в окрестностях села, поэтому его предисторию выяснить сейчас весьма затруднительно. Тем не менее, на данный момент в официальном списке объектов культурного наследия Чердаклинского района в 2 км к юго-востоку от турбазы находится поселение Красный Яр (X–XII вв., федеральный памятник, постановление Совета Министров РСФСР от 04.12.1974) 297 (Сводный список объектов культурного наследия Чердаклинского района Ульяновской области. URL: http://nasledie73.ulgov.ru/28/314.html (дата обращения: 22.09.2015). Также к северу от села располагается курганная группа, не имеющая датировки. Однако о древности заселения этих мест говорит тот факт, что в прилегающей к соседнему селу Крестово-Городище местности зафиксировано обилие археологических объектов начиная как минимум со II тыс. до н. э., то есть с эпохи бронзы (их подробный обзор в сведениях о Крестово-Городище). Но подавляющая их часть ныне затоплена. По словам старожилов, между Красным Яром и посёлком Ровино (ныне не существует, находился ближе к современной Нижней Террасе) по оврагу шла дорога с возвышенности на низменную левобережную пойму Волги, к переправе в Симбирск. Возможно, эта дорога действовала с древности.

В писцовых книгах Казанского уезда 1603 г. в месте, содержащем данные 1597 г., говорится о владении крещёного татарина князя Якова Асанова, нижней границей которого был Красный Яр 298 (Невоструев К.И. О городищах древнего Волжско-Болгарского и Казанского царств… С. 30).

Речь идёт о нём и в записях 1681 г. Но из текста непонятно, что это — название поселения или местности (урочища)? Однако в пользу второй версии косвенно свидетельствует тот факт, что в 1661 г. Костромской Богоявленский монастырь получил «порозжую» землю по Волге напротив Симбирска, приблизительно в районе современных Нижней Террасы, Красного Яра и Крестово-Городища (см. сведения о Крестово-Городище) 299 (Гуркин В. А. На берегах Русского Нила. М., 2005. С. 214).

Ради справедливости надо отметить: понятие «порозжие» земли в то время обозначало их исключение из хозяйственного оборота, а не пустынную и незаселённую местность. Поэтому окончательное решение вопроса ещё впереди. Архив вышеуказанного монастыря хранится в Государственном историческом музее в Москве, причём значительное место в нём занимают материалы по истории Красного Яра и Крестово-Городища. Наиболее ранними являются записи 1710 г. «Об убытках крестьян с. Красный Яр, напрасно вызванных к корабельному делу» и 1715 г. (полюбовная запись крестьян с. Красный Яр и Крестово-Городища о развёрстке налогов и оброчных денег) 300 (Там же).

Понятно, что активное заселение рассматриваемой местности началось только после создания в 1652–1656 гг. защиты от набегов кочевников — Закамской засечной черты. До сих пор старожилы говорят, что по преданиям предков первыми поселенцами здесь были крестьяне-старообрядцы. В то время поселение состояло из нескольких десятков деревянных домов, и сначала не было даже колодцев, а воду привозили из Волги.

Одно из ранних упоминаний о Красном Яре в опубликованных источниках содержится в книге известного учёного-энциклопедиста, естествоиспытателя и путешественника П. С. Палласа: «Напоследок марта 10 числа (1769 г. — Е.А. Б.) отправился я из Симбирска. Во время зимней езды редко бывает случай к полезным примечаниям; …К Красному Яру продолжали путь свой накось (наискось — Е.А. Б.) по Волге; но как по чрезвычайной вышине левого берега в сем месте подняться на оной не возможно было; то ехали мы ещё пять верст (5,3 км — Е.А. Б.) далее до стоящей на низком месте деревни Крестовое Городище проименованной по старинному окопу, который в южной стороне от деревни находится на простирающейся вдоль реки, а к северу и востоку утесистой горы» 301 (Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Часть первая. СПб., 1773. С. 213–214).

В конце XVIII в. в Красном Яре побывал юный С. Т. Аксаков. Описание этого случая он оставил в своём знаменитом романе «Детские годы Багрова-внука»: «… мы же в это самое время приехали на ночёвку в деревню Красный Яр, в двенадцати верстах от Симбирска и в десяти от переправы через Волгу. Мы должны были поспеть на перевоз на солнечном восходе, чтоб переправиться через реку в тихое время, потому что каждый день, как только солнышко обогреет, разыгрывался сильный ветер.

Проснувшись рано поутру, я увидел, что наша карета отпряжена и стоит на отлогом песчаном берегу. Солнышко только что взошло. Было очень прохладно, и даже в карете пахло какой‑то особенной свежей сыростью, которая чувствуется только на песчаных берегах больших рек. Это совсем не то, что сырость от прудов или болот, всегда имеющая неприятный запах.

Двухвёрстная быстро текущая ширина Волги поразила меня, и я с ужасом смотрел на это пространство, которое надобно нам переплыть. Нас одели потеплее и посадили на опрокинутую лодку. По берегам тянулись, как узоры, следы сбежавших волн, и было видно, как хлестали и куда доставали они во время бури. Это были гладкие окраины из крупного песка и мелкой гальки. Стаи мартышек (чаек — Е.А. Б.) с криком вились над водой, падая иногда на неё и ныряя, чтоб поймать какую‑нибудь рыбку. Симбирск с своими церквами и каменным губернаторским домом, на высокой горе, покрытой сплошными плодовитыми садами, представлял великолепный вид; но я мало обращал на него вниманья» 302 (Аксаков С. Т. Указ. соч. С. 512–513).

В июле 1818 г. по пути в родовое имение Тургенево через Красный Яр проезжал известный русский экономист и публицист, активный участник движения декабристов Н. И. Тургенев. Он писал: «Вчера, при закате солнца, приехал я в Тургенево. Здесь чувство своего, чувство неизъяснимое было сильнее, нежели в Симбирске. Переправясь через великолепную и родную Волгу, и проехав Красной Яр, я знал, что не встречу до самого Тургенева никакой деревни. Я ехал сперва лесом, потом степью два раза, потом хлебами. Я часто вставал в коляске, любовался Волгою, видом Симбирска, степи, и был весел, доволен; был одним словом, счастлив…» 303 (Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева за 1816–1824 годы (III том). Петроград, 1921. С. 135).

В некоторых дореволюционных изданиях говорится о том, что в Красном Яре в конце XIX в. была небольшая пристань, отправлявшая до 4,1 тысяч т разных грузов (в 2,2 раза меньше, чем в Старой Майне) 304 (Россия. Полное географические описание нашего Отечества… С. 404).

За свою долгую историю Красный Яр входил в состав Симбирского уезда и наместничества, Ставропольский уезд Самарской губернии, Средневолжский край, Куйбышевскую область и с 1943 г. относится к Ульяновской области. Сейчас он является частью Красноярского сельского поселения Чердаклинского района, состоящего из посёлка Колхозный (административный центр) и, собственно, села Красный Яр. Правда, мне непонятно, почему муниципальное образование называется не по административному центру. Подобные административно-территориальные «кульбиты» привели к тому, что все обнаруженные документы по истории села находятся сейчас в Центральном государственном архиве Самарской области (43 церковные ведомости за 1848–1910 гг. и несколько других дел дореволюционного периода) и Государственном архиве Ульяновской области (несколько десятков дел Красноярского сельсовета за 1930–1963 гг. в фонде Р‑1509).

В ходе работы по проекту «Культурное наследие зоны затопления Куйбышевской ГЭС на территории Ульяновской области» я приезжал в Красный Яр в мае 2014 г. Серьёзную помощь в поиске исторических сведений оказала мне библиотекарь Екатерина Геннадьевна Ефремова.

Пока наиболее ранние сведения о количестве населения Красного Яра относятся к 1848 г., когда в удельном селе при озере Подъяр и затоне Волги в 178 дворах было 1200 удельных крестьян, в 19 дворах 68 военных отставных и в 4 дворах 22 раскольника Спасова согласия (всего 201 двор и 1290 человек) 305 (ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 16. Д. 1. Л. 176 об.)

К 1889 г. здесь насчитывалось уже 339 дворов и 1942 человека (также в селе кроме храма работали 10 ветряных мельниц и 3 обдирки) 306 (Списки населенных мест Самарской губернии по сведениям 1889 года… С. 39).

В начале XX в. в Красном Яре было 422 двора, в которых числилось 2232 жителя (примерно в 1,6 раза меньше, чем в соседнем Крестово-Городище) 307 (Списки населенных мест Самарской губернии. Составлен в 1910 году… С. 66).

Помимо церкви в селе действовали церковно-приходская школа, овчинный и кирпичный заводы, 15 ветряных мельниц и 5 просо-обдирок (кустарные мастерские, в которых получали крупу). Также в прилегающем лесу располагались 48 домов для приезжающих дачников.

Приведу демографические сведения из клировой ведомости за 1910 г. По ней в селе вместе с раскольниками-беспоповцами в селе насчитывалось 418 дворов и 2557 жителей, причём староверам принадлежало 103 двора и 621 душа (соответственно 24,6% и 24,3% от общего количества) 308 (ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 16. Д. 192. Л. 46).

По состоянию на 1 января 2014 г. в Красном Яре постоянно или временно проживало 1008 человек (но есть примерные данные 2002 г. — 360 дворов, в т. ч. 160

дач — всего 8 СНТ, общая численность населения — 771 человек) 309 (Информация предоставлена администрацией с. Красный Яр). Количество оставшихся коренных жителей (и их домов) и дачников и владельцев коттеджей подсчитать очень сложно. По моим личным наблюдениям можно утверждать, что село активно превращается в дачный и коттеджный посёлок, причём приезжие составляют уже большую часть населения. Сейчас в районе Красного Яра насчитывается целых 6 садоводческих товариществ. Показательно, что тенденция, наметившаяся в начале XX в., сейчас значительно усилилась и расширилась — помимо многочисленных баз отдыха в лесу этот процесс перекинулся и на само село. Интересно, что дорога из Красного Яра в Крестово-Городище через лес называлась «мельничной», так как по ней ездили молоть зерно на «белую» муку. Поселение славилось многочисленными мельницами.

В настоящее время в селе действуют следующие организации: начальная школа, библиотека, фельдшерско-акушерский пункт, 5 магазинов, лесничество, КФХ «Кузнецов» и СПК «Красноярский».

Ещё в 1940–1950‑е гг., когда не было названий улиц, сохранялись старые наименования районов — Матаковка, Куликовка, Забугор (там жили староверы), Прогар (большая улица). Сейчас в Красном Яре есть 20 улиц: Волжская, Ворошилова, Горького, Деева, Димитрова, Жуковского, Кирова, Лесная, Маяковского, Мелиораторов, Некрасова, Новая, Островского, Пионерская, Победы, Полевая, Пролетарская, Центральная, Школьная и Энтузиастов, а также 4 переулка: Волжский, Лесной, Центральный и Школьный.

Кроме традиционного памятника погибшим на Великой Отечественной войне воинам (1960), в селе находится целых 3 памятника архитектуры регионального значения: 1) дом крестьянина Гордеева (XIX в., западная окраина); 2) дом крестьянина (конец XIX в., северо-западная окраина); 3) дом крестьянина (конец XIX в.), а также один памятник истории — место сражения времён гражданской войны (1918 г., 2 км к западу) 310 (Сводный список объектов культурного наследия Чердаклинского района… URL: http://nasledie73.ulgov.ru/28/314.html (дата обращения: 22.09.2015).

Этнограф, собиратель пословиц и поговорок

Читая статью о Красном Яре в Симбирской-Ульяновской энциклопедии 1996 г., я узнал о том, что оно является родиной этнографа, собирателя пословиц и поговорок В. М. Правдина. Однако в ходе кропотливых изысканий и консультаций с ульяновскими филологами выяснилось следующее. Писатель В. М. Правдин никогда не жил в Красном Яре, а также не занимался этнографией и тем более сбором пословиц и поговорок. В энциклопедию закралась ошибка. В то же время достаточно известный фольклорист (хотя по образованию был инженером-строителем и работал по этой специальности) Вячеслав Михайлович Подобин (28.07.1899, г. Никольск Вологодской губернии — 1978, Ленинград) некоторое время с семьёй жил в Красном

Яре, где его отец работал лесником в местном лесничестве. В 1917 г. В. М. Подобин с отличием закончил Симбирскую мужскую гимназию (ныне школа-гимназия № 1 г. Ульяновска, там до сих пор хранится его дело). В каникулы и выходные дни он приезжал к родителям в Красный Яр, где во время разговоров с односельчанами начал записывать пословицы и поговорки. Кстати, Вячеслав Михайлович был одним из учеников знаменитого симбирского художника-акварелиста Д. И. Архангельского. После окончания гимназии В. М. Подобин уехал из Симбирска в Ленинград учиться в политехническом институте. Несмотря на профессию инженера-строителя, он всю жизнь собирал по всему СССР пословицы и поговорки, в чём ему помогали ученики и простые люди. В итоге образовалась огромная и уникальная в своём роде коллекция, состоящая примерно из 500 тысяч пословиц и поговорок, подавляющая часть которых пока ещё не опубликована и находится в Государственном архиве Ульяновской области. В настоящее время ульяновскими учёными ведётся работа по их подготовке к изданию 311 9 Информация предоставлена А. А. Устиновой).

Богородицко-Смоленская церковь

На карте «Царство Казанское с окольными провинциями и частью реки Волги» в Российском атласе 1745 г. село под названием «Красное» обозначено как поселение, имеющее храм. Поэтому можно смело утверждать, что первая деревянная церковь в Красном Яре существовала как минимум за 100 лет до возведения в 1848 г. новой.

Деревянный храм на каменном фундаменте с одним холодным престолом — во имя Смоленской Божией Матери, был построен в 1848 г.312 (ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 16. Д. 1. Л. 173)

Сведений о ранней церкви нет, но есть косвенные свидетельства её существования: опись церковного имущества 1834 г., копии метрических книг с 1799 г. и т.д 313 (Там же. Л. 173 об.)

Должность священника с 1848 г. занимал Гурий Степанович Помряскинский (до него был Егор Петров, умер). Диаконом был Максим Егоров (с 1813 по 1829 гг. служил в с. Сосновка, с 1840 — в Красном Яре). Как указано в ведомости, «оный диакон 1839 года за нетрезвую жизнь из села Воскресенского удален и обязан подпискою впредь вести жизнь трезвую и соответственную его сану и званию, 1840 года при перемещении в село Красный Яр поручен местному благочинному под строгий надзор» (орфография выправлена — Е.А. Б.). Дьячком с 1845 г. являлся Николай Фёдоровский. В 1843 г. за венчание малолетнего брака и неисправное ведение обыскной и метрической книг оштрафован в пользу бедных духовных денежной пеней 314 (Там же. Л. 174 об.)

Пономарём служил Григорий Красноярский (в 1818–1826 в с. Тургенево) 315 (Там же. Л. 175 об.)

В клировой ведомости за 1910 г. уточнялось, что храм построили в 1848 г. вместо обветшавшего старого, а в 1849 г. его освятили по благословению епископа Симбирского и Сызранского Феодотия 316 (Там же. Д. 192. Л. 38). Также отмечались вместимость — около 400 человек, наличие деревянной ограды, сторожки и особо отведённого кладбища, огороженного плетнем. Престол был один — во имя Пресвятой Богородицы и иконы её Смоленской. Кроме того, в церкви находился прочный и чистый антиминс* (затем применялся в новом храме). Интересно, что кроме казённого жалования священник и псаломщик (300 и 100 рублей соответственно) получали и общественные деньги (200 и 72 рубля), правда, нерегулярно. Они проживали в сооружённых в 1901 и 1906 гг. деревянных домах. В отличие от земельных угодий других храмов, в данном случае песчаная земля Богородицко-Смоленской церкви давала урожаи ниже среднего.

В церковной библиотеке хранилось 167 томов книг, предназначенных для чтения 317 (Там же. Л. 39 об.)

В 1891 г. в Красном Яре открыли одноклассную смешанную церковно-приходскую школу, помещавшуюся в доме сельского общества, которое отпускало на её содержание 116 рублей в год (1910 г. — 66 мальчиков и 25 девочек). Старостой при храме с 1905 г. состоял местный крестьянин Онисим Решетов.

Священником с 1899 г. (один месяц в 1902 году служил в этой же должности в с. Ягодное) являлся сын крестьянина, имевший свидетельство на звание учителя церковно-приходской школы и окончивший курс в Саратовской миссионерской школе — Гавриил Иванович Кузнецов 318 (Там же. Л. 40 об.)

Именно ему выпала нелёгкая доля руководства возведением нового храма в 1912–1913 гг., но об этом позже. В 1899– 1902 гг. также состоял в должности окружного миссионера в 3, 4 и 5 благочинных округах Ставропольского уезда, а затем стал окружным миссионером в сёлах всего уезда 319 (Там же. Л. 41 об.)

В 1910 году он произнёс 48 поучений своего составления и 16 печатных и провёл 31 собеседование. Г. И. Кузнецов имел немало наград: набедренник (1905), благодарность епархиального начальства за полезную миссионерскую деятельность (1908) и бархатную фиолетовую скуфью 320 (Там же. Л. 40 об.)

Штатным псаломщиком с 1909 г. был Авраамий Тимофеевич Курицын 321 (Там же. Л. 42 об.)

Время шло, храм ветшал и в начале XX в. не вмещал и половины желающих помолиться в праздничные и воскресные дни. Поэтому 25 сентября (здесь и далее по ст. стилю) 1911 г. сельский сход в числе 193 домохозяев Красного Яра во главе со старостой Алексеем Ивановым Прохоровым решил построить новую однопрестольную церковь во имя Смоленской Богородицы и Святителя и поручить архитектору Самарского губернского правления Клейнерману составить её план 322 (Там же. Оп. 7. Д. 4980. Л. 4.)

В Самарскую духовную консисторию кроме него были направлены прошение местного церковно-приходского попечительства (подписано священником Гавриилом Кузнецовым и членами Михаилом Кашицыным, Ефимом Гришиным и Григорием Сидоровым) и рапорт благочинного священника Александра Капонерова, причём в последнем указывалось, что на сооружение храма имеется 10788 рублей 24 копейки наличных денег (а также 500 рублей долга за арендованную землю и 800 рублей ежегодно за сдаваемую в аренду общественную землю) 323 (Там же. Л. 2). Как говорится, процесс пошёл. Подрядчиком стал крестьянин с. Порецкое Сенгилеевского уезда Юрлов Пётр Степанович, живший в Симбирске 324 (Там же. Л. 33 об.)

Бессрочный договор на постройку деревянного храма на сумму 11700 рублей был заключён с ним 5 июня 1912 г.

Проект из Самарской консистории в октябре 1911 г. направили на проверку в строительное отделение Самарского губернского правления, а в ноябре его утвердили. Причт и прихожане сделали вывод о том, новую церковь можно возвести только на месте старой 325 (Там же. Л. 9)

С востока близко располагались жилые дома прихожан, с севера, юга и запада — сильные уклоны под гору. Летом 1912 г. планировали положить фундамент вокруг старого храма, а в апреле 1913 г. после разборки прежнего построить новый храм, чтобы к осени закончить его и подготовить к освящению. Забегая вперёд, отмечу, что всё задуманное было реализовано, правда, с немалыми трудностями.

В феврале 1912 г. уполномоченный от общества крестьян с. Красный Яр священник Г. Кузнецов обратился к Святейшему Синоду с просьбой об отпуске из Красноярской лесной дачи леса на сооружение новой церкви 326 (Там же. Л. 13).

В итоге повелением Николая II она была удовлетворена (телеграмма от 13 февраля).

15 апреля 1913 г. в селе произошло чрезвычайное событие, сильно осложнившее процесс возведения церкви. Причт и прихожане писали: «…по Божией воле сгорело село наше Красный Яр, причём сгорели: церковь со всей утварью (старая — Е.А. Б.), причтовые дома, школа. Храм наш был только что разобран, чтобы на месте его начать постройку нового и в таком виде тут же на церковной площади сгорел. Страховой отдел при Святейшем Синоде на законном основании страховое вознаграждение нам не выдал. Ввиду того, что пожар случился при очень сильном ветре, почти буре, огонь ничего не щадил на своем пути, несомненно, и храм, и не будучи разобран, сгорел бы, мы просили страховой отдел, в исключение, из правил, выдать нам страховое вознаграждение, но ходатайство наше было отклонено. Приход наш небольшой и почти наполовину с раскольническим населением, после пожара обеднел, средств на достройку нового храма не осталось никаких, так что прихожане положительно не в силах закончить храм своими средствами, тем более что и причтовые дома еще не закончены постройкой (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.)» 327 (Там же. Л. 35). Это прошение архиепископу Самарскому и Ставропольскому Питириму от 21 января 1914 г. заканчивалось просьбой посодействовать выплате пособия из сумм страхового отдела или других средств на достройку церкви. Этот лист в деле — последний, поэтому финал истории неизвестен. Судя по другим документам, положение осложнялось необходимостью возведения крестьянами новых домов и надворных построек после пожара. Между тем на достройку церкви (внутренняя отделка, внешняя обшивка и богослужебная утварь) по состоянию на 21 сентября 1913 г. требовалось до 6 тысяч рублей. Священник Г. Кузнецов и псаломщик А. Цветков сетовали: «Раскольники давно уже построили свою молельню вместо тоже сгоревшей и совершают свою службу, а у нас храм далеко не закончен (орфография выправлена — Е.А. Б.)» 328 (Там же. Л. 25)

12 сентября 1913 г. благочинный А. Капонеров рапортовал Самарской духовной консистории об окончании основного периода строительства нового храма в Красном Яре и отсутствии препятствий к поднятию на него креста и колоколов, тем более что главный колокол имел сравнительно незначительный вес — 50 пудов (819 кг) 329 (Там же. Л. 21).

Священник А. Капонеров освятил церковь 22 октября 1913 г.

О судьбе Богородицко-Смоленского храма и его служителей в советское время удалось найти лишь такие сведения. В 1930‑е гг. репрессиям подверглись красноярские священники. Так, 10 декабря 1936 г. Чердаклинским райотделом НКВД было начато и 16 апреля 1937 г. закончено дело № П‑3614 «Об антисоветской агитации, проводимой священником с. Красный Яр Чердаклинского района Степановым Ф. И.» 330 (Скала А. Церковь в узах: история Симбирской-Ульяновской епархии в советский период (1917–1991 годы). Ульяновск, 2007. С. 655–656).

Из документов дела следует, что он служил священником в селе с апреля 1935 г., арестован 8 декабря 1936 и осуждён 21 мая 1937 г. к 10 годам лишения свободы. Почти через два года Ф. И. Степанов умер на Колыме. Реабилитирован в 1993 г. Ульяновской областной прокуратурой. Тот же райотдел НКВД 4 ноября 1937 г. возбудил дело № П‑4757 «Об антисоветской деятельности священника с. Красный Яр Чердаклинского района Смирнова В. Д.», закрытое 11 ноября того же года 331 (Там же. С. 715).

В итоге его приговорили к 10 годам концлагеря, откуда священник уже не вернулся. Реабилитирован в 1989 г. Ульяновской областной прокуратурой.

На заседании Чердаклинского райисполкома 18 января 1953 г. обсуждался вопрос «О передаче здания бывшей Красноярской церкви колхозу «Победа» для постройки клуба» 332 (ГАУО. Ф. Р‑3038. Оп. 2. Д. 811. Л. 49).

В протоколе говорилось, что на территории Красноярского сельсовета находилось здание бывшей церкви, в 1942 г. переоборудованное под мастерскую МТС, но в настоящее время нигде неиспользуемое и поэтому ветшавшее. Правление колхоза «Победа» просило передать это здание под строительство сельского клуба. В итоге решением районных властей храм передали колхозу. Очевидно, что его уничтожение именно в это время не было случайным, поскольку в первой половине 1950‑х гг. (а в отдельных случаях и чуть позже) в прибрежных сёлах, даже не входящих в зону затопления Куйбышевской ГЭС, власти пытались под разными предлогами разрушить все храмы (так произошло в левобережных селениях Волостниковка, Кремёнки и Белый Яр).

Клуб, сооружённый при помощи стройматериалов, полученных от разбора церкви, до сих пор стоит в центре села, увешанный различными яркими баннерами. На одном из них намалёваны загадочные афоризмы, наполненные глубочайшими смыслами: «Цивилизация — это власть над миром, культура — любовь к миру» и «Жизнь без праздников — это длинный путь без заезжего двора» (2014 г.). Сейчас бывший клуб пустует (за исключением разместившегося в нём небольшого магазинчика).

Коренная жительница Красного Яра Анна Васильевна Кулагина (1938 г. р.) подробно рассказывала о событиях, связанных с уничтожением храма: «Большая церковь была, деревянная. В ней были зимний и летний престолы. Как называлась, не помню, но в Красном Яре поклонялись Николаю Чудотворцу. Примерно в 1940–1950‑е гг. церковь закрыли, а в 1954 г. сломали, причём ломали несколько дней. Сначала снимали купола (а также 3 больших колокола и несколько маленьких — наверное, их в город увезли) — трактористы. Стены разобрали, половина брёвен пошла на клуб, половину взяли жители. В первый день, когда начали ломать храм, собрались местные уроженцы (они были против этого), даже те, которые жили в городе, но ничего сделать не смогли. Разборкой церкви командовал Владимир Осипович Арефьев (председатель сельсовета), видимо, поступил приказ сверху. Икон уже не было — их увезли в город. Трактористы сначала отказывались ломать, но третий из них — Григорий Иванович Прямов, согласился. Потом на эту семью посыпались несчастья (умирали, дом сгорел, один попал в тюрьму, а внучка Прямова недавно приняла мусульманство). В церкви сушили хлеб, она как‑то загоралась. В первый день разрушения храма верующие принесли моей маме (дом А. В. Кулагиной находится и сейчас рядом с местом, где находился храм — Е.А. Б.) большой деревянный крест, чтобы она его спрятала (прятали на сеновале), а сейчас этот крест в новой церкви. Из зоны затопления перенесли 2 улицы 333 (Кулагина А. В. Воспоминания / записал Е. А. Бурдин 28.05.2014 г. в с. Красном Яре Черд. р-на Ульяновской области. С. 1).

«Церковный дурман», как говорили в то время, пытались вырвать с корнем: местным властям показалось, что просто уничтожить церковь мало, поэтому вместе с небольшим приходским кладбищем был до основания срыт холм, на котором она стояла, а на его месте устроили песчаный карьер. До недавнего времени в заброшенном котловане находилась стихийная свалка.

Сейчас на высоком холме, прилегающем к лесу и селу, стоит новый деревянный храм Николая Чудотворца, возведённый в 2003–2007 гг. по благословению архиепископа Симбирского и Мелекесского Прокла при попечении аудитора Счётной палаты Российской Федерации С. Н. Рябухина (в Красном Яре жили предки его жены). Его освящение состоялось 28 января 2007 г. Помимо большого деревянного креста из старого храма здесь находится икона небесных покровителей влюблённых — благоверных князей Петра и Февронии с частицами их мощей — подарок игумена Кирилла из Мурманского монастыря, сделанный в 2005 г. после установки купола. Недалеко от церкви находится каменная колокольня — факт достаточно редкий, ведь обычно они совмещаются.

Старообрядцы в Красном Яре

Как я уже писал, по одной из легенд основателями селения являлись крестьяне-старообрядцы. Версия основания села староверами требует проверки, так как вызывает некоторые вопросы, например: зачем люди, пытавшиеся скрыться от властей подальше, выбрали место почти напротив административно-территориального центра — г. Симбирска, который находился в пределах видимости?

Вообще старообрядцам (или староверам) в российской истории не повезло — власти их особо не жаловали ни до 1917 г., ни тем более после. Их существование пытались замалчивать, а влияние преуменьшать. Против них то и дело разгорались репрессии. Поэтому источников по истории «русских протестантов», как их иногда называют, осталось немного. Однако старообрядческие направления (и соответственно общины) существуют и сейчас, а основными из них являются Русская Православная Старообрядческая Церковь (Белокриницкой иерархии) и Древлеправославная Поморская Церковь (беспоповское Поморское согласие).

В источниках и литературе о Красном Яре говорится спасовцах, поморцах, беспоповцах и белоризцах. Первые три сейчас входят в Древлеправославную Поморскую церковь (ДПЦ), хотя Спасово согласие иногда отделяют, а белоризцы — это старообрядческая секта.

Впервые официально старообрядцы упоминались в клировой ведомости 1848 г., когда в 4 дворах села проживало 22 раскольника Спасова согласия 334 (ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 16. Д. 1. Л. 176 об.) Они играли значительную роль в его истории. Так, в 1913 г. православные священно- и церковнослужители писали о том, что почти половину населения в приходе составляют раскольники 335 (Там же. Оп. 7. Д. 4980. Л. 35).

Об их организованности и зажиточности свидетельствует факт быстрого восстановления молельного дома и начала службы после пожара в апреле 1913 г. Между тем согласно церковной ведомости за 1910 г. в Красном Яре количество дворов и душ раскольников-беспоповцев равнялось соответственно 24,6% и 24,3% от общего количества населения 336 (Там же. Оп. 16. Д. 192. Л. 46).

По разным официальным данным в начале XX в. староверы составляли от 24 до почти 50% жителей села. Но в данном архивном источнике почему‑то говорится только о беспоповцах.

Весьма информативная историческая справка о староверах села содержится в полном географическом описании России: «Здесь в 1895 году обнаружен новый вид раскола рационалистического характера, так называемых «белоризцев», получивших название от усвоенной ими белой одежды, долженствующей напоминать христианину, чтобы он не грешил, был чист душой. По их учению, православная церковь отпала от благочестия. На вопрос, как могло это случиться, белоризцы отвечают учением об антихристе, который властвует, по их мнению, и теперь будет властвовать неопределённое время. Признавая необходимым для спасения таинства, белоризцы не разделяют, однако, учения о таинствах православной церкви. Про исповедь они выражаются, что исповедываться можно прямо перед Богом, перед иконой, или даже друг перед другом. Не видят особой необходимости и в священстве, говоря: «все мы иереи Бога Вышнего». Не согласны белоризцы и с учением православной церкви о таинстве крещения. По их учению, не в крещении второе рождение бывает, а тогда, когда человек придёт в «чувство» и начнёт новую жизнь, согласную с евангельским учением. Белоризцы отвергают и пользу поминовения усопших» 337 (Россия. Полное географические описание… С. 404).

А. А. Виноградов в 2000‑е гг. собрал у старообрядцев Красного Яра интересные сведения об их быте и хозяйственных занятиях. Так, Прасковья Романовна Аринина в 2001 г. рассказывала: «…да, велики «богатеи» мы были, 15 человек семьища. Каждый день кто в поле, кто в огород, кто на бахчу. Встанешь темно и с работы идёшь поздно, как пеночка изустанешь, одне зубы видать, лицо аж почернеет от пыли и солнца. Зато всё и было, никогда голодными и холодными не были, а «бедняки» на завалинках лежали да зубоскалили, нам не до того было» 338 (Виноградов А. А. Старообрядцы Симбирско-Ульяновского Поволжья середины XIX — первой трети XX века. Ульяновск, 2010. С. 37–38).

Староверы Красного Яра занимались земледелием, промыслами и выращиванием арбузов и дынь. Бахчи находились за селом, на бугре рядом с Волгой. Большие урожаи позволяли использовать бахчевые не только для питания людей и корма скотине, но и продавать их. Павел Васильевич Аринин в 2001 г. вспоминал: «Нагружали полные до верху телеги, мать на одной, я — на другой. Выезжали рано утром, часов в пять, чтобы через заволжский мост свободно можно было в город проехать. Весь день торговали на базаре, а к вечеру возвращались домой, мать мне всегда покупала большой пакет с пряниками. Вот было радости…» 339 (Там же. С. 39).

Среди красноярских староверов сохранилось предание о том, что выброшенные хлебные крошки на Страшном суде будут служить мерой на весах, с помощью которых будет решаться вопрос о пропуске души умершего в рай 340 (Там же. С. 57).

Однако совместное проживание с представителями других вероисповеданий постепенно привело к отмене многих традиций, в том числе пищевых запретов.

В 2014 г. А. В. Кулагина показала мне место в селе, где находился молитвенный дом, на месте которого в 1950‑е гг. построили дом директора школы 341 (Кулагина А. В. Воспоминания… С. 1). Показательно, что Красноярские старообрядцы хотя бы частично сумели сохранить свою общину и самобытность и в советское время, и сейчас в Ульяновской области поморская община находится в стадии становления.

Показательно, что в 2003 г. руководителем указанной общины в Ульяновске стал потомственный старовер и крупный предприниматель Павел Васильевич Аринин, выходец из Красного Яра. В интервью самарскому старообрядческому сайту www.samstar.ru он рассказал о своей семье: «Сам я из Красного Яра, это село в Ульяновской области, из семьи коренных старообрядцев. Там у меня корни, там родители, деды. Дед был наставником Красноярской поморской общины, отец был наставником, сейчас для меня настало время… Наша семья была большая, крепкая. В годы советской власти предки мои претерпели гонения, лишения. Но вся семья всё равно была верующей. Моего деда забрали прямо из моленной в 1937 году. Ему было 80 лет, полуслепой. Он сидел в тюрьме прямо в Красном Яре до решения. Потом посадили на поезд, отправили в Сибирь, без паспорта, без документов. Зимой ночью ссадили где‑то в степи с поезда, в мороз. И он прислал письмо оттуда, писал: «Хожу от стога к стогу, никто в дом не пускает, документов нет, голодный, кто подаст кусок хлеба, а кто и нет, собаками травят», и тому подобное. А ему 80 лет. И все‑таки сгиб человек. Конечно, он погиб, где‑то замёрз. И это только за то, что он молился Богу. Ну какой может быть вред от такого старика? У меня раскулачили одного деда, раскулачили другого деда, посадили отца. Забрали все имущество. Это уже в 1937–1938 годах. Одного деда расстреляли. Отца загнали в Сибирь на разработки. Потом он вернулся оттуда и сразу же умер. Семью выгнали из дома — раскулачили. С маленькими детьми, зимой, на улицу. Родственники пустили на ночь, так ночью пришли к ним, выгнали оттуда, и сказали родственникам, что раскулачат и их, если они еще раз пустят «кулаков». Но всё равно, веру мы не потеряли, сейчас дети, внуки, — все верующие, соблюдают наши традиции, ходят в храм» 342 (Наставник-бизнесмен — анахронизм или первая ласточка? URL: http://www.keston.org.uk/ russia/articles/june2005/04Rich.html (дата обращения: 13.10.2015)).

Воспоминания старожилов о селе

Екатерина Фёдоровна Исакова рассказывала: «Своё название село Красный Яр получило от пролитой крови у горы во время похода Ивана IV на Казань (так рассказывал прадедушка). Другая версия — от красного песка, а яр — это бугор. Разводили коров, овец, кур, индеек, занимались охотой, рыбачили. Мужики ставили сети на озёрах. А их было много: Большое, Ветляное, Глубокое, Коровье, Кривое и Ершовое. Ели щи, картофель, пареную тыкву. Белого хлеба не было. Собирали шишки для топлива, клубнику, чернику, грибы. В лесу было много зайцев, лис и волков, иногда они забегали в деревню. Жили вольготно, дома на замки не запирали. Мужчины столярничали: делали шкафы, столы, стулья, различные поделки. Всё это покрывалось искусной резьбой, росписями. Плотники ставили избы, изобретательно и нарядно изукрашенные резьбой. Причём простыми инструментами — топором, пилой, стамеской. Сеяли хлеб, выращивали картофель, тыкву, табак. Долгими зимними вечерами женщины занимались вязанием, ткали, вышивали мужчинам рубахи, вручную шили одежду.

У соснового леса, где сейчас песчаный карьер, стояла церковь. Позже это место называли «Кукушкин бор». Там была и школа, которая сгорела в 1930‑е годы. Места в деревне назывались по-разному. Там, где сейчас магазин — «Матаковка», а дальше к бору — «Север». Ещё в деревне были ключи с чистой прозрачной водой — Покрёмкин ключ по имени хозяина земли, еще на Затоне под Евстигнеевой горой. По воду ходили также на Волгу. В 1929 году стали появляться бакалейки, лавки, там продавали материю и продукты. В Великую Отечественную в церкви велась служба. В 1945 г. из неё сделали МТС, а потом разобрали и в 1953 г. построили клуб. В доме Овчинниковых в войну была мастерская, где шили шинели и другое обмундирование. В селе были хорошие знахарки, которые умели использовать травы, их называли травниками. Молодёжь собиралась на гулянки и играли в «лапту»*, «клёк»*. Ездили на ярмарки в Симбирск. По Волге ходили баржи, с них продавали посуду. Вот так и жили» 343 (Информация предоставлена сотрудником Красноярской библиотеки Е. Г. Ефремовой).

Иван Акимович Миронов (1921 г. р., участник Великой Отечественной войны) вспоминал: «Детство своё помню хорошо — это были трудные годы. В нашей семье было 13 детей. Мать занималась домашним хозяйством и растила нас. Отец был пильщиком, пилили лес моховой пилой. Вели своё хозяйство, но больше жили лугами. Зимой отец плёл лапти, корзины, чашки для хлеба. Мать ткала, шила одежду. Летом работали на полях. Ну а мы, дети, помогали родителям по хозяйству. Была у нас и школа, в которой учились только до 4‑го класса. Сам я окончил 2 класса. Затем пошёл работать, всю жизнь проработал в животноводстве.

Раньше Волги не было, было много озёр. Река текла ближе к правому берегу. Волга разлилась по обоим берегам, когда построили Куйбышевскую ГЭС, где‑то в 1954 г. С того времени она стала большой рекой. И в это же время началось строительство моста» 344 (Там же)

8 памятных дат и уникальных фактов истории села

1) вторая половина XVII в. — предположительное время основания Красного Яра, возможно, старообрядцами (данная версия требует проверки; вообще окрестности заселялись как минимум с X–XII вв.);

2) село никогда не было владельческим (как и расположенные рядом Заволжские слободы и село Крестово-Городище), до 1917 г. там проживали удельные крестьяне;

344 Там же.

3) отличительной чертой Красного Яра было проживание значительной группы старообрядцев преимущественного поморского направления (в начале XX в. — не менее 1/5 населения);

4) главными архитектурными и духовными доминантами были: а) для православных жителей села — деревянная Богородицко-Смоленская церковь, построенная примерно в первой половине XVIII в.; перестраивалась в 1848 и 1912–1913 гг., разобрана в 1953 г.; б) для общины старообрядцев — молельня (даты открытия и закрытия неизвестны);

5) в начале XX в. в Красном Яре находились церковно-приходская школа, овчинный и кирпичный заводы, 15 ветряных мельниц и 5 просо-обдирок, а в прилегающем лесу — 48 домов для дачников;

6) в начале XX в. в селе жила семья будущего этнографа В. М. Подобина (1899– 1978), собравшего около 500 тысяч пословиц и поговорок;

7) сейчас в Красном Яре находится 4 объекта культурного наследия — памятник погибшим на Великой Отечественной войне воинам (1960) и 3 памятника архитектуры XIX в. (дома крестьян); кроме того, в окрестностях есть два памятника археологии;

8) с 2007 г. здесь действует новая деревянная церковь Николая Чудотворца.