О первых годах существования Симбирска мы знаем очень мало, однако почти все историки сходятся во мнении, что почти в одно время с основанием Симбирского кремля начинает строиться и Симбирский Спасский женский монастырь.
Монастырь изначально занимал территорию, которая ограничена современными улицами: Бебеля, Советской, Маркса и Пожарным переулком. В монастыре в 1691–1696 годы был построен Спасский собор и храм во имя Иверской иконы Божией Матери (1861–1870).
С историей монастыря было связано много замечательного в жизни Симбирска. Здесь была открыта одна из первых в городе больниц, организованы богадельня и училище для девиц-сирот из духовного звания, в ограде монастыря существовало кладбище, где кроме монахинь были похоронены некоторые губернаторы, почётные граждане и усердные прихожане. Монастырь посещали члены императорской семьи (в 1837 году – будущий Александр II). Более подробно историю монастыря можно прочесть в работе К.И. Невоструева. На сайте «Древности Симбирского края» можно ознакомиться и со списком монашествующих Спасского монастыря по состоянию на 1915–1917 годы.
В Госархиве Ульяновской области хранится уникальная переписка, проливающая свет на драматическую историю закрытия Спасского женского монастыря в 1920 году.
Будучи в гостях у родственников, я обратил внимание на старинную икону святителя Николая. Оказалось, что эту икону тётя Лида хранит как память о своей двоюродной бабушке Екатерине, доброй и отзывчивой женщине. Бабушка Катя (Екатерина Дмитриевна Декалина) была одной из последних сестёр-монахинь Симбирского Спасского женского монастыря.
После его закрытия в 1920 году она вместе с другой монахиней (Фокиной Анастасией Степановной) купила небольшой домик на улице Степана Разина, где и жила тихой уединённой жизнью, заботясь о детях своих братьев и сестёр. Для родных и близких было полной неожиданностью и потрясением, когда пожилую женщину арестовали в декабре 1937 года. Племянница пыталась узнать о её судьбе, но ничего определённого в ответ так и не услышала. И лишь теперь стало известно, что Екатерину Дмитриевну в числе 78 человек духовенства и верующих мирян обвинили в участии в несуществующей «областной контрреволюционной организации», якобы ставившей своей целью вооружённое свержение советской власти.
...70 человек приговорили к расстрелу, а восьмерых к 10 годам заключения.
В книге протоиерея В. Дмитриева «Симбирская Голгофа» можно прочитать, что 15 осуждённых, проходивших по этому делу, были расстреляны в Ульяновске 21 января 1938 года, а 17 февраля были расстреляны и остальные 55 человек, в число которых входила и бабушка Катя. За что их расстреляли? Да только за то, что кротко и терпеливо старались следовать заповедям Христа, стремились любить ближнего и нести свет этой любви другим людям. О том, что монахини действительно проявляли удивительную кротость и терпение, свидетельствует удивительная переписка, хранящаяся в Государственном архиве Ульяновской области. Она проливает свет на драматическую историю закрытия Спасского женского монастыря в 1920 году, приводимую далее.
В частности, монахини написали письмо Ленину и получили ответ с резолюцией управделами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевича от 11 мая 1920 года и председателя ВЦИК М.И. Калинина с просьбой к местным властям внимательно разобраться в этом вопросе и поддержать просьбу монахинь об организации в монастыре трудовой артели. Тем не менее, в монастырь монахинь уже не пустили, поскольку он был занят под другие цели – здесь был организован концентрационный лагерь. В конце 1920 года президиум губисполкома разрешил использовать «для нужд лагеря малую церковь женского монастыря... для заключения арестованных на срок не менее 5 лет». У священника А.П. Смирнова, бывшего в то время узником этого лагеря, есть воспоминания о том, как ему пришлось переживать Страстную неделю и встречу Пасхального Воскресения:
«Приходилось лишь только из-за проволочных заграждений краешком уха слышать это богослужение через раскрытую входную дверь монастырского храма... В великие дни Страстей Христовых я был на принудительных работах: рыл канавы, поднимал тяжёлые камни для памятника Карлу Марксу, чистил паровозы, облепленные грязным мазутом... В той или иной мере эта была живая действительная пассия в моей личной жизни... Я всегда жил от Пасхи до Пасхи. В часы литургийной молитвы пред Престолом при открытых Царских вратах испытывалось великое огромное счастье... И боязно было подумать, что когда-нибудь в эту святую ночь придётся быть вне храма... Но это сбылось... Пасху я встретил вне храма. Видел крестный ход, слышал начало утрени, а затем очутился в запертом здании и у открытого окна воспринимал поэзию пасхальной ночи в еле долетающих до слуха песнопениях, в мерцающих звёздах, в звоне колоколов, в возглашении петела и в умной молитве к Победоносно Воскресшему Страдальцу Христу. В эту ночь я поднялся на значительную высоту духовных лишений...». («Мои узы за Христа». Симбирские епархиальные ведомости. 1994, № 2, с. 42)
Концлагерь вскоре после окончания Гражданской войны был закрыт и некоторые монахини вернулись для проживания в монастырь, однако большая часть бывших жилых помещений была отдана рабочим патронного завода.
После закрытия монастыря ещё почти 10 лет действовала церковь во имя Иверской иконы Божией Матери, однако этот «по величине и благолепию один из лучших храмов Симбирска» был разрушен в тридцатые годы, как и большинство остальных храмов.
Уничтожались храмы, уничтожались и последние участницы духовной жизни женского монастыря. Часть монахинь, включая последнюю настоятельницу – игуменью Анфию (Лютикова Анфия Андреевна) – были сосланы на разные сроки в начале 30-х годов, другая часть была расстреляна в 1938 году. В Книге Памяти жертв политических репрессий, выпущенной Ульяновской прокуратурой, перечислены имена 72 бывших монахинь, репрессированных на территории области. Судьбы многих сосланных в ссылки и в лагеря остаются неизвестными.
Благодаря усилиям сестёр-монахинь Комаровского Михайло-Архангельского женского монастыря и их добровольных помощниц возродилась жизнь в бывшем игуменском корпусе старейшего в городе монастыря.
А недавно было принято решение о возрождении Спасской женской обители. Будем надеяться, что новые насельницы смогут нести в себе свет христианского милосердия, который в своё время безропотно и терпеливо несли последние сёстры Симбирского Спасского женского монастыря.
Владимир Гуркин
Фото из архива Л.А. Евентьевой
«Мономах», 2015 г., №3
