Ежовщина, запущенная в СССР в 1937 году, неожиданно для ее «авторов» оказалась не «карающим мечом революции», а бумерангом, прилетевшим в итоге и по ним самим. Только с сентября по декабрь 1938 г. было арестовано 332 руководящих работника НКВД, в том числе 140 – в центре и 192 – на местах, включая 18 наркомов союзных и автономных республик. Кроме того, почти полностью были заменены начальники отделов ГУГБ, руководители республиканских, краевых и областных управлений НКВД. Всего же за 1938-1939 годы из 6147 руководителей разных уровней, своих должностей лишились 3830 (62%).
В 1939 году из органов было уволено7372 человека (22,9% от общей штатной численности). При этом 66,5% «вычищенных» вылетели со службы за должностные преступления, контрреволюционную деятельность и по другим компрометирующим основаниям. 837 сотрудников были арестованы.
В Ульяновске одним из первых попал под раздачу только что ставший кандидатом в члены партии, оперуполномоченный Горотдела НКВД, Николай Михайлович Семенов. Его арестовали 9 апреля 1939 года по обвинению в систематическом нарушении закона, а также в мародерстве, то есть в «противозаконном отобрании при боевой обстановке у гражданского населения принадлежащего последнему имущества…».
Дело бывшего чекиста рассматривал Военный Трибунал войск НКВД, 5 августа того же года приговоривший его «к лишению свободы в ИТЛ сроком на 6 лет без поражения в правах» и лишению специального звания «сержант государственной безопасности». Но, как говорится, лиха беда – начало.
28 июля того же года взяли под стражу бывшего начальника Семенова – на тот момент сорокатрехлетнего Николая Федоровича Андронова. С 20 марта 1938-го он возглавлял Ульяновский Горотдел НКВД, а 9 августа того же года был переведен на аналогичную должность в Сызрани, где, спустя год, и был арестован.
Через три дня – 31 июля взяли его бывшего подчиненного – Николая Александровича Рогова, служившего под началом Андронова временно исполнявшим дела начальника 3-го отделения Ульяновского ГРО НКВД
Еще одного их сослуживца – Антона Илларионовича Зотова, под стражу брать не стали, ограничившись подпиской о невыезде. Возможно, учли его партстаж и время службы в органах – и то, и другое – с 1919 года. На момент привлечения к уголовной ответственности Зотов состоял начальником 3-го отделения тюремного отдела УНКВД Куйбышевской области.
В ходе следствия, кроме всего прочего, в биографии всех троих отыскались темные пятна. Так, Андронов (кстати, член ВКП(б) с 1920 года), оказался бывшим офицером –прапорщиком царской армии, а в Гражданскую был в плену у Деникина, однако этот факт скрыл и от партии, и органов, утверждая, будто воевал под Царицином.
Сестра Рогова, проживавшая в Сталинграде, была замужем за поляком, да к тому же американским подданным, с которым чекист «имел связь», то есть переписывался.
А Зотов сам оказался женат на дочери крупного рыбопромышленника Кутузова, который во время Гражданской войны помогал казачеству в борьбе против Советской власти.
Дело всех троих слушалось в Военном Трибунале войск НКВД Куйбышевской области 3 и 4 декабря 1939 года. Для участия в процессе были вызваны 25 свидетелей – коллеги подсудимых, а также бывшие их подследственные. Правда, шестеро, включая бывшего парторга Горотдела Молодоженова, по разным причинам в суд не явились. Тем не менее, процесс начался.
В ходе слушаний подсудимые всячески старались приуменьшить собственную вину. Зато о том, что касалось прочих участников событий, рассказывали охотно и подробно. Благодаря этому, а также показаниям многочисленных свидетелей, сегодня мы можем восстановить довольно подробную и достаточно объективную картину событий, происходивших в Ульяновске в 1937–1938 годах.
«Ты помнишь, как все начиналось?»
Во второй половине августа 1937 года Горотдел получил директиву областного управления, предписывавшую начать сбор компрометирующих материалов на ответственных работников советско-партийных организаций, якобы состоявших правотроцкистской контрреволюционной организации. К тому времени в Куйбышеве, под руководством нового первого секретаря обкома П.П. Постышева было вскрыто и ликвидировано подпольное гнездо троцкистов, в которое зачислили его предшественников на этой должности М.М. Хаиаевича и В.П. Шубрикова, второго секретаря обкома А.А. Левина и других Только в аппарате областного партийного комитета по обвинению во вражеской деятельности было арестовано 40 человек. И теперь тамошним разоблаченным врагам требовалось подобрать достошйных сообщников на местах.
К директиве прилагалось два списка. Один – уже арестованных УНКВД контрреволюционеров, другой – упоминавшихся в их показаниях подозреваемых. В числе последних оказались председатель Ульяновского горсовета Александр Дмитриевич Вердеревский, первый секретарь горкома ВКП(б) Анатолий Павлович Белов, второй сек5ретарь Павел Николаевич Паршутов и другие. Всех поименованных в списке граждан директива требовала немедленно арестовать.
Однако в Горотделе никакого компромата на них не было, тем более такого серьезного, как принадлежность к правотроцкистской организации. Но и не выполнить указание вышестоящего руководства было невозможно. Как быть?
Бывший начальник Ульяновского городского отдела НКВД М.В. Коробицын вызвал к себе служившего тогда начальником отделения Андронова, приказал ему собрать все материалы на лиц, указанных во втором списке, и представить ему для направления в Куйбышев для получения санкций на их арест. Однако дело шло туго и к началу сентября «собрать материал» все еще не удалось.
Радикальное ускорение процессу придал приезд в Ульяновск начальника областного управления НКВД Журавлева.
К своим тридцати пяти годам Виктор Павлович успел повоевать в Гражданскую, и даже был ранен. В 1920-ом он стал членом ВКП(б) и окончил командные пехотные курсы. Однако в РККА не вернулся. Значительная часть его дальнейшая карьеры была связана с органами НВКД Сибири. В частности, он работал заместителем Начальника 4-го Отдела УГБ по Красноярскому краю. А затем его перебросили в Поволжье. Сначала – в качестве представителя НКВД по разгрому правотроцкистских контрреволюционных гнезд, а с 28 сентября 1937 по 28.02.1938 г.г. он возглавлял Управление НКВЛ по Куйбышевской области. Потом с берегов Волги Журавлев перебрался на аналогичную должность в Ивановскую область, а с 5 декабря 1938-го стал начальником Московского областного управления. Без отрыва от службы вел Виктор Павлович и общественную работу, будучи депутатом Верховного Совета СССР.
В первой половине сентября 1937 года Журавлев прибыл в Ульяновск. А перед этим, узнав о предстоящем визите большого начальства, Коробицын снова вызвал Андронова и приказал «во что бы то ни стало достал компрометирующий материал на руководящих работников Горкома ВКПШ(б) и Горсовета».
Решение этой непростой задачи нашел Н.А. Рогов, предложивший вызвать в Горотдел редактора Ульяновской газеты Обухова, «который, возможно, что-либо знает об участии в правотроцкистской организации некоторых руководящих работников района». Журналист ожиданий не обманул, быстро изложив на бумаге все, что ему было известно «об участии некоторых городских работников области, как Долинко, Зуев-Ратников и др. в отклонении на практике от партийной линии».
На следующий день добытую информацию доложили на совещании, которое собрал Журавлев. Однако, докладами ульяновских коллег, он остался не доволен и заявил, что работы по разгрому и ликвидации правотроцкистских банд они фактически не ведут, допрашивать толком не умеют и «недостаточно нажимают на следственную работу».
«Если будет время, я вам покажу, как надо допрашивать и применять следственные методы допроса», – пообещал большой областной начальник.
Первые результаты «достаточного нажима на следственную работу» ульяновские коммунисты увидели тем же вечером на пленуме Горкома ВКП(б). Заслушав доклад первого секретаря ГК Белова, собравшиеся обрушились на него и других членов горкома Никулина и Паршутова с обвинениями в связях с троцкистами, такими как Долинко-Левин, Зуевы-Ратников и другими, хотя никаких «материалов» на этих людей в ГКВД по-прежнему не было. Кроме заявления редактора Обухова, который тоже не остался в стороне от обсуждения. приведя несколько «фактов» троцкистской работы городского партийного руководства.
Прения завершились арестом Белова, Никулина, Паршутова и их «сообщников», которых прямо из зала увели в тюрьму. А чекисты по приказу Коробицына отправились с обысками по их квартирам.
«С этого времени и было положено начало незаконным арестам», – резюмировал на суде Андронов.
(продолжение следует:
Источники:
Е. Прудникова «Хрущев. Творцы террора», Москва, 2009 г.Стр. 293.
Е. Прудникова. Берия. Преступления, которых не было». Нева. 2005 г. стр. 311
«Книга памяти жертв политических репрессий» Ульяновской области. Ульяновск, 1996 г. Стр. 899,900, 910-912.
https://nkvd.memo.ru/index.php/
А.В. Захаченко. «Жлиты и общество в годы репрессий 1937-1938 г.г. (На примере Куйбышевской области)». «Известия Самарского научного центра Российской академии наук». Т. 17,№ 3(2), 2015 г. Стр.408, 415.
Владимир Миронов
