«Я не согласна с Д. Граниным, написавшем в книге «Это странная жизнь», что Любищев не гений. Он – гений! Он, как никто, умел ставить вопросы. А я убеждена, что поставить вопрос иногда важнее, чем на него ответить. Он был предтеча. Он не боялся быть любопытным. Он подвергал все сомнению.

Например, усмотрел в теории Дарвина слабое, по его мнению, звено. – в вопросе об естественном отборе – и пытался дать свое определение. Мечтал разработать, подобно Менделеевской таблице химических элементов, Систему всех живых организмов.

Я не переставала удивляться его многогранности. Как-то заинтересовался морозными узорами, усмотрел в них «одно из загадочных явлений природы». В результате появилась статья о морозных узорах, красоте, кристаллографии и альбом фотографий узоров. В 1965 году он подарил его мне на день рождение.

Он был виталистом. Считал, что в его силах изменить окружающий мир. Однажды написал в Политбюро ЦК КПСС, что членами правительства должны быть только высокообразованные экономисты, социологи и психологи. Наивные, он не догадывался, что подобные взгляды считаются вредными и даже опасными. За ним началась слежка. Ольга Петровна (О.П. Орлицкая – жена А.А. Любищева) очень нервничала. А Александр Александрович посмеивался: «Им такой безумный старикашка, как я, не нужен».

Тех, кто бывал у него, вызывали в КГБ. У них я встречала Кривошеиных, Н.Я. Мандельштам и многих других.

А. Любищев был человеком эмоциональным. Он часто страдал. Когда вспоминал умершего сына. Когда вдруг всплывало в разговоре есенинская: «Дар поэта – ласкать и корябать, роковая на нем печать…» Иногда казалось: вот-вот расплачется. А всего лишь играла музыка…»

Записала Л.Дягилева.

Симбирский курьер, 4.04.1998 г.