– Я должен напомнить, что был искренне против того, чтобы Багдасарова была редактором городской газеты. Я ей и до сессии сказал, и в ходе трехдневных дебатов, и после постоянно объяснял: ты – до мозга костей политизированный человек. Причем, субъективно политизированный. Редактор городской официальной газеты субъективно политизированным быть не может.

Представь, тебя утвердят редактором. В горсовете представлены депутаты разных политических взглядов. А ты узурпируешь идеологическую власть. И тем самым сама себе будешь противоречить – ведь это будет уже недемократично. Ты рано или поздно столкнешься с этим противоречием. Ты будешь стремиться через посредство своего печатного органа навязать свою волю, свою моноидеологию.

Она возражала: а ты предлагаешь превратить газету в «железнодорожное расписание». Я не соглашался: хотелось бы видеть это издание парламентской газетой, разнополярной по содержанию и направленности. А самое главное: газета представительного органа власти должна быть информационным каналом. Что происходит в горсовете? Кроме митингов, люди ведь ничего не знают.

С точки зрения правовой, парламентской культуры, население безграмотно! Они должны в этом буреломе событий найти в газете ответы: что будет с ними. А хорошо зная тебя, Алла Григорьевна, я просто боюсь, что ты превратишь газету в боевой листок своей партии.

Она опять не соглашалась: это не так, мы будем давать возможность выступить всем.

... В спорах мы провели с ней много часов, но при этом не было ничего обидного и оскорбительного. В целом у нас были добрые отношения. И когда она ушла из жизни, я пришел ее проводить, некоторые удивлялись: ты ходил на похороны, говорят?

Я отвечал: – «Да, ходил». – «Ну как же так, ты с ней столько воевал?» – «А я с ней воевал в мировоззренческом плане...»

Записано 31.10.2002 г. в Москве.