Осенью 1933 года ульяновские колхозники двинулись в поход за культурой. Нет, грузить обозы домашним скарбом и колхозным имуществом, а потом отправляться в дальние дали никому, конечно же, не пришлось, поскольку поход проходил, так сказать, по месту жительства, представляя собой движение не физическое, а общественное. Инициатива, как водится, шла снизу – ее выдвинули вышкинские и вырыпаевские товарищи, а бюро ульяновского горкома ВКП(б) их поддержало: 13 сентября 1933 года вышло постановление, объявившее конкурс на лучшую культурную избу колхозника и культурное переустройство села.

Как же, в представлении устроителей, должно было выглядеть идеальное жилище культурного сельского труженика?

Первым делом таковое следовало побелить, обсадить деревьями и непременно оградить палисадником. А двор – очистить от мусора и грязи, прибрать и в обязательном порядке обеспечить… уборной, из чего следует, что в «допоходный» период сельские жители как-то обходились без этого культурного атрибута.

Что касается внутреннего убранства идеальной колхозной избы, то с целью доведения оной до необходимой конкурсной кондиции, штабу похода поручалось «продвинуть в наилучшую материально обеспеченную семью» простейшую мебель, а также «добиться продвижения» туда же «радио, патефона, музыкальных инструментов, библиотечек». Обязательными условиями участия в походе являлось наличие в доме общего рукомойника, а у каждого члена колхозной семьи ­– отдельной тарелки для еды, полотенца, зубной щетки и порошка, а также выписка какой-нибудь газеты.

Ну, и наконец, для участия в конкурсе, претендентам следовало в обязательном порядке избавиться от клопов и тараканов.

В рамках подготовки к походу, наряду с жилищами его участников, в первую очередь коммунистов, комсомольцев, бригадиров и колхозного актива, надлежало также «привести в культурный вид» помещения сельсоветов и колхозных правлений.

Наряду с повсеместным возведением дворовых сортиров, к 16-й годовщине Октября планировалось и более масштабное строительство: в пятнадцати колхозах района силами самих колхозов из их же материалов надлежало построить еще и клубы. Каждый из них должен был иметь зрительный зал на 200 человек со сценой и кинобудкой, читальню и три комнаты для работы кружков. А чтобы «добиться культурного уюта», в клуб следовало перенести «все те культурные ценности, которые были направлены из города в период уборочной для полеводческих станов». Кроме того, город должен был дать кинопередвижки, пианино и мебель.

Вокруг каждого такого учреждения предполагалось разбить сад и оборудовать спортивную площадку для молодежи.

К знаменательной дате новые очаги культуры должны были появиться в Кременском, Панском, Солдатско-Ташлинском, Большеключищенском, Вырыпаевском, Грязнухинском, Конновском, Сельдинском, Полдамасовском, Винновском, Безсоновском, Вышкинском, Загудаевском, Шумовском и Пилюгинском колхозах Ульяновского района.

«Основная задача в строительстве колхозных клубов заключается в том, чтобы дать колхозу такой клуб, который мог бы быть действительным центром высокой культурной и политической работы. Колхозная деревня выросла. Колхозники требуют нового в культуре по сравнению с тем, что они видели. Эти требования колхозных масс должны быть удовлетворены», – говорилось в постановлении Горкома.

Все остальные сельские предприятия, где до открытия новых клубов дело пока не дошло, чтобы не отстать от основной «походной колонны», должны были оборудовать у себя избы-читальни и красные уголки в бригадных избах.

Конечно, многое из вышесказанного сегодня вызывает удивление и улыбку, например, уличный сортир, как критерий культурности. Или персональная обеденная тарелка. Но это – сегодня. Однако тогда, почти сто лет назад, даже истребление клопов в доме было одним из миллиона маленьких шагов, предпринимаемых советской властью к тому, чтобы преобразовать малограмотную в целом страну в самую читающую державу мира. И, надо сказать, это, в конце концов, удалось.

Источники:

ГАНИ УО Ф. 13, оп. 1. Д. 1133. Л. 180-182.

Владимир Миронов