Обманутый муж – фигура комичная, особенно, если история твоего обмана будоражит, и не один год, целую Российскую империю. Таким рогоносцем оказался тайный советник Владимир Николаевич Акинфов (1841 – 1914), Симбирский губернатор в 1893 – 1902 годах.

И хотя к началу симбирского служения острота скандала вполне успела притупиться, а герои его сошли в лучший мир, симбирское общество поначалу недоверчиво вглядывалось во Владимира Николаевича именно с альковной стороны:

«На освящении церкви в Грязнушках был губернатор Акинфов с табакеркой, которую видели барыни и на которой (к неудовольствию их) великолепно наэмалирована голая женщина, — записывал в 1894 году здешний помещик-мемуарист Александр Родионов. — Симбирск уже знает, что, кроме голой женщины на табакерке, у Акинфова живет в губернаторском доме француженка и две других женщины где-то на квартире!».

Молва наверняка преувеличивала любвеобильность начальника губернии, но важно в данном случае, что именно порождало почву для слухов и сплетен — не корыстолюбие, не грубость и глупость, не любовь к спиртному.

Владимир Николаевич Акинфов родился в древней и очень богатой дворянской семье. Его отец Николай Владимирович (1791 – 1867) был героем Наполеоновских войн, лично участвовал в 48 сражениях, брал Париж, но больше прочего прославился щедрой благотворительностью. Он внёс 100 тысяч рублей на строительство знаменитой московской Первой градской больницы и до конца жизни оплачивал необходимые средства для содержания пациентов в одном из её отделений, так и называвшемся Акинфовскими палатами.

В семье Владимир был поздним, единственным и любимым ребёнком. Родители прочили ему гражданскую карьеру, дипломатическое поприще, на котором преуспевал его родной дядя по матери, светлейший князь Александр Михайлович Горчаков (1798 – 1883), впоследствии министр иностранных дел и канцлер Российской империи, причём, последнего звания за всю историю империи удостоилось всего 12 человек. Юный Владимир поступил в Императорский Александровский лицей, где некогда также учился и приятельствовал с Пушкиным его высокопоставленный дядя.

Владимир Акинфов. 1860-е годы:

В 18 лет Владимир Акинфов вступил в службу, а в 20 лет блистательно женился на 22-летней Надежде Сергеевне Анненковой (1839 – 1891). Некоторая разница в возрасте и не лучшее финансовое положение невесты вполне компенсировались её статусом светской львицы и признанной красавицы в первопрестольной столице. Эх, знал бы Владимир Николаевич, что совершает самую роковую ошибку всей своей жизни – но нам нередко застит глаза то, что кажется выражением успеха и благом.

Екатерина и Мария, законные дочери четы Акинфовых. 1860-е годы:

Нет, поначалу всё складывалось замечательно, у супругов родились две дочери. Не прошло и трёх лет, как Акинфовы отправились покорять Санкт-Петербург. Здесь Владимир Николаевич представил супругу своему знаменитому дяде, а дядя влюбился в Надежду Сергеевну, и она ответила ему взаимностью, несмотря на более чем тридцатилетнюю разницу в возрасте!.. Молодая женщина перебралась в казённую квартиру министра иностранных дел, окнами на Зимний дворец – а мужу оставалось только закрывать глаза на происходящее…

Князь Александр Горчаков, дядя Владимира и возлюбленный Надежды Акинфовых:

Когда через некоторое время Владимир Акинфов получил придворный чин камер-юнкера, над этим зубоскалила вся Россия: «Князь Горчаков, подобно древним жрецам, золотит рога своих жертв!». Это было едва ли справедливо: не самый высокий чин Акинфов выслужил по праву — но поди ж, докажи-то сплетникам. Жизнь в Российской империи оставляла обманутому мужу немного сюжетов. Развестись? – но церковный брак был почти неразводимым. Стреляться? – но за что убивать родного дядю, которого ты во всём прочем любишь и уважаешь. И Владимир Николаевич вполне разумно решил максимально отстраниться от ситуации, не вмешиваясь в неё, не давая почвы для слухов.

Надежда Акинфова:

А ситуация, между тем, становилась всё более запутанной. Не наставляй другому рога, чтобы самому не стать рогоносцем: у Надежды Сергеевны возник новый воздыхатель, живший по соседству с князем Горчаковым герцог Николай Максимилианович Лейхтенбергский (1843 – 1891), племянник императора Александра II, потомок Наполеона Бонапарта, претендент на греческий трон, двоюродный брат и лучший друг наследника престола цесаревича Александра Александровича, будущего императора Александра III. Да, у князя Горчакова перед таким соперником не было никаких шансов — он был ещё более богат и сановит, а главное, он был молод.

В Надежду Сергеевну Николай Максимилианович влюбился по-настоящему и решил соединить с нею свою жизнь. Теперь уже смеялись не над законным мужем, а над герцогом: «Жениться на Акинфовой? Да это всё равно что купить публичный сад, куда и так впускают всех, чтобы иметь возможность гулять по нему!».

Герцог Лейхтенберргский у ног Надежды Акинфовой:

То, что так веселило публику, для императора Александра II оборачивалось головной болью. Принцы, как известно, женятся на принцессах, но не на дамах с сомнительной репутацией да при живом муже. Тут-то про мужа и вспомнили. Формально супружеская измена давала повод к расторжению брака, причём сторона, нарушившая супружескую верность, не имела права заключать новый брак. И Владимиру Николаевичу стали мягко, но настоятельно предлагать подать заявление о разводе с неверной женой, предлагая вознаградить его усилия должностью, орденом или деньгами.

Было ясно, от кого исходит инициатива, и вывернуться из положения было очень трудно, но Владимир Николаевич нашёлся – он предложил в ответ на заявление назначить его губернатором! Это было все равно что попросить сделать его папой римским или повелителем галактики, просто звучало не так издевательски: по чину, должности, сроку службы Акинфов не имел на губернаторство никакого права! Но моё дело предложить — ваше дело отказаться.

А тем временем счастливые влюблённые герцог и Надежда Акинфова сумели бежать из России, и ситуация коренным образом поменялась: там, где не действовали российские законы, Николай Максимилианович спокойно мог связать себя брачными узами с разведённой возлюбленной, и Акинфову объявили «отбой»…

Да, губернатором Владимир Николаевич всё-таки стал: в 1890 году он был назначен Владимирским вице-губернатором, в 1893 году – губернатором в Симбирск. В 1891 году, с разницей в полгода, ушли в лучший мир герцог Лейхтенбергский и его законная супруга, герцогиня Надежда Богарне, бывшая Акинфова: придя к власти, Александр III урегулировал семейные проблемы своего брата и друга.

Похороны герцога Николая Лейхтенбергского. За катафалком пешком идёт император Александр III. 1891 год:

В Симбирске Владимир Акинфов «оставил по себе добрую память». Время его губернаторства стало периодом общего экономического и культурного подъёма в губернии, причём напрямую связывалось в сознании местного общества с личностью губернатора.

Так или иначе человек, известный в России и прямо связанный с императорским семейством, уже в 1895 году Акинфов добился утверждения проекта по строительству железной дороги до губернского Симбирска, вопрос, не решавшийся более двух десятилетий! «Чует житель, что время застоя прошло: Есть у нас уж дорога железная» — воспевал это событие местный поэт Петр Александров.

Коллизии прожитой жизни ничуть не ожесточили Владимира Николаевича. Напротив, все отмечали внимательное и доброжелательное отношение губернатора к людям и поставленным задачам. Он всегда стремился помочь — и, главное, помогал, поразительно умудряясь использовать на пользу дела даже бюрократические препоны, которые у других обычно «хоронят» дела.

Чувашский просветитель Иван Яковлевич Яковлев (1848 – 1930) припоминал, как однажды пожаловался губернатору на недостаток мебели и прочей «обстановки» в Симбирской чувашской учительской школе, где Яковлев был основателем и директором, которая как раз расширялась, прирастала новыми корпусами. Пожаловался в сердцах, ни на что не рассчитывая: в системе местной власти в Российской империи Акинфов и Яковлев были как бы равнозначными фигурами, Акинфов — от МВД, Яковлев — от министерства народного просвещения, губернатор считался «первым среди равных». Но Владимир Николаевич живо вызвался помочь. Очень сочувственный абзац о Симбирской чувашской школе он вставил в свой ежегодный всеподданнейший отчёт, подававшийся каждым губернатором непосредственно императору — и сделал так, что абзац этот привлёк внимание Николая II. Император отметил, что надо запросить министерство народного просвещения, но там вопрос «замылили». На другой год Владимир Николаевич опять написал о чувашской школе во всеподданнейшем отчёте, посетовав, что кто-то не спешит исполнять монаршую волю — теперь реакция Николая II была более категоричной, и в министерстве просвещения почли за лучшее заняться разрешением вопроса.

При поддержке и деятельном участии Владимира Николаевича в Симбирске открылся целый ряд благотворительных, культурных и общественных учреждений — губернская ученая архивная комиссия, городские богадельни и приюты, Карамзинская колония для душевнобольных, ремесленное училище Лебедева, женская гимназия Якубович и коммерческое училище, учреждено духовное правление Симбирского еврейского общества и появился официально утверждаемый Симбирский казенный раввин.

Владимир Акинфов - Симбирский губернатор:

Наступил XX век, и в 1901 году Владимир Николаевич, которому должно было исполниться 60 лет, засобирался на покой. Об этом прознали симбиряне, и 28 февраля 1901 года направили на имя Владимира Николаевича два прочувствованных письма, от гласных городской думы и Симбирского купеческого общества:

«К глубокому сожалению гласные думы узнали, что Ваше Превосходительство решили оставить свой начальнический пост навсегда. Мы сознаем, что без того сочувствия к начинаниям города, без того расположения к населению, которые Симбирское самоуправление всегда встречало в лице Вашем, мы не в силах и не в состоянии исполнить возложенную на них задачу.

Мы знаем, Ваше Превосходительство, что, прослужа 40 лет Царю и Отечеству как лучший гражданин и патриот, Вы имеете все права почить от трудных дел своих и, сохранив остаток сил и здоровья, воспользоваться желанным отдыхом; но в то же время мы убедились, что, оставляя нас, Вы унесете наши надежды, наши стремления и искренние желания дать 40-тысячному населению Симбирска те блага, о которых оно давно просит и на которые оно имеет человеческое право.

Посягая на драгоценное здоровье и спокойствие Ваше, глубокоуважаемый Владимир Николаевич, мы решили прибегнуть к последней мере, и, обращаясь к доброму и гуманному сердцу Вашему, почтительнейше просить Ваше Превосходительство заставить это сердце еще раз забиться в унисон с нуждами городского населения, расположив Вас оставить за собой пост Симбирского Губернатора, как государственного деятеля, незаменимого начальника и как человека, долгим житейским опытом умудренного усматривать нужду там, где она действительно есть и искреннюю просьбу к Вам там, где она искренна. Да поможет нам Бог».

Расчувствовавшийся Владимир Николаевич остался в Симбирске и на государственной службе. Но через полтора года, в июле 1902 года император Николай II назначил Акинфова в Москву, Почетным опекуном Опекунского совета благотворительных учреждений императрицы Марии по Московскому присутствию. Весть эта застала Симбирского губернатора в заграничном отпуске.

Владимир Акинфов - почетный опекун. На шее виден орден Белого Орла, которым Владимир Николаевич была награжден незадолго до перевода из Симбирска:

22 августа 1902 года Симбирская городская управа единогласно представила Акинфова к званию почетного гражданина города Симбирска, а 31 августа Владимир Николаевич лично прибыл в Симбирск для прощания с подчиненными и населением губернии. Это было действительно трогательно. С бывшим губернатором прощались две недели, церемонии чествования тянулись непрерывно с 1 по 13 сентября. Владимиру Николаевичу дарили иконы, фотографии, адреса.

«Ваше беспристрастное и благожелательное отношение к нам во время управления Симбирской губернией оставляет в нас неизгладимую память и Ваш высокогуманный образ всегда будет жив в сердцах наших. Вы вписали одну из самых светлых страниц в летопись нашей общинной жизни» — писали члены духовного правления Симбирского еврейского общества. Им вторил православный епископ Симбирский Никандр: «В Вашей личности удивительно гармонично сочетались величественное достоинство высокопоставленного на общественной лестнице сановника с привлекательною простотой, общительностью, доступностью и скромностью обыкновенного человека-гражданина, друга, соседа, доброго знакомого. Замечательная ровность и уравновешенность характера всегда и всюду одинаково блистали в Ваших добрых отношениях и общении с другими».

Уже после отъезда, осенью 1902 года Владимир Николаевич Акинфов был причислен к Симбирскому дворянству, символически утверждая свою связь с нашим городом и краем. Он неоднократно посещал Симбирск в последующие годы, а когда 22 мая 1914 года действительный тайный советник Владимир Акинфов, один из высших сановников Российской империи, отошёл в лучший мир, в Москву направилась депутация от Симбирской городской думы, чтобы возложить венок на его могилу — по той самой железной дороге, что была построена при деятельном участии бывшего Симбирского губернатора.

Иван СИВОПЛЯС