При словах «кулачный бой» у многих из нас всплывают в памяти образы знаменитой «Песни про купца Калашникова», созданной талантом влюблённого в родную историю Михаила Лермонтова. Помню, как в школьные годы мы всей душой переживали за честного и сильного своей правдой купца Степана Парамоновича, удостоившегося по повелению грозного царя за защиту чести сво­ей семьи смерти. Но было бы ошибкой думать, что бой на кулаках был потехой только богатых людей. Свидетельства историков говорят о том, что эта молодецкая забава была любима русскими людьми самого разного социального положения.

Упоминания об этом можно найти у замечательных на­ших историков Н.М. Карамзина, Н.И. Костомарова, С.М. Соловьё­ва, В.О. Ключевского. В частности, Ключевский, говоря о быте и нравах «бунташного» семнадцатого столетия, описывает кулачный бой как одну из ха­рактерных для русского народа потех. В пользу такого мнения свидетельству­ют и дошедшие до нас воспоминания старожилов и очевидцев, доживших до середины прошлого века. Из их расска­зов можно сделать вывод: в народе раз­ного рода состязания в силе и ловкости дожили вплоть до войны.

Судя по отзывам старожилов, едино­борства такого рода не были редкостью в сёлах Новоспасского района Улья­новской области. Может быть, потому, что мужики здесь, даже если судить по редким фотографиям тех лет, отли­чались завидным ростом и физической силой. Особенно много богатырей ра­ботало на мельнице, принадлежащей известной по всей Волге семье купцов Башкировых, занимавшихся хлеботор­говлей. Все три брата Башкировы были людьми сильными. И рабочие мельни­цы, учитывая специфику производства, где обычным делом было перетаскива­ние тяжёлых мешков с зерном и мукой и погрузка их на подводы, отличались могучей статью.

По воспоминаниям старожила села Новоспасское Ивана Павловича Мер­кушина (1903 года рождения), хозяин мельницы Михаил Башкиров нередко сам после рабочего дня подначивал своих работников заниматься борьбой «на поясах», или боем «на кулачках», как это называлось в народе.

Иван Павлович подростком наблю­дал, как после тяжёлой работы люди на мельнице находили силы ещё и для того, чтобы потягаться в силе и ловко­сти. Дело не в том, что к этим состяза­ниям их побуждал хозяин. Они и сами по себе настроены были размяться, по­казать, на что способны.

На мельнице купцов Башкировых молодецкие забавы стали своеобраз­ным ритуалом, без которого редко обхо­дились часы отдыха. Победителей дру­жеских состязаний купцы награждали. Кто-то получал деньги (обычно дари­ли рубль), кого-то одаривали новым гребнем (для того, чтобы оценить этот подарок, надо знать, что тогдашние мужчины в сельской местности почти поголовно носили бороды, и всегда воз­никала необходимость в их расчёсыва­нии), а однажды одному из богатырей, не знавшего равных в борьбе и одолев­шего одного за другим четырёх бойцов, хозяин в знак восхищения перед его силой подарил часы. Самые настоящие, в виде луковицы, с открывающейся крышкой, на цепочке. Для крестьянина тех лет этот атрибут господской жизни был подарком поистине бесценным.

«Без кулачного боя, – вспоминал но­воспасский старожил Иван Сергеевич Смирнов, – не обходился ни один празд­ник, будь то Масленица, Троица или какой-то другой знаменательный день». Чаще бились летом. Обычно сходились улица на улицу, «порядок на порядок», но более масштабными и зрелищными выглядели бои между целыми сёлами.

– Дед вспоминал, – говорит корен­ной новоспасец и краевед Виктор Ва­сильевич Смирнов, – что особенно часто бились «на кулачках» мужчины тогдашнего села Новоспасское и со­седнего села Голодяевка (с 1959 года оно называется Садовое).

Сегодня это почти ничем не примечательный насе­лённый пункт, мужская половина кото­рого вынуждена зарабатывать себе на жизнь на стороне. А было время, когда Садовое справедливо считалось самым крупным селом волости, число его жи­телей в разы превосходило население Новоспасского, ставшего со временем районным центром. Соответственно, и кулачных бойцов там было много. Обычно ещё до заутрени (время тогда определялось по церковным службам), на старом тракте, ведущем в Самару и далее, на Урал (он и сегодня проходит через Садовое и Новоспасское), появ­лялась ватага садовских молодцев. Все в новых рубашках, начищенных сапо­гах. Новоспасцы как будто ждут своих супротивников, и через некоторое вре­мя тоже выходят на тракт... Кстати говоря, Новоспасское в на­чале прошлого века представляло со­бой конгломерат разбросанных, мало связанных экономически деревенек: Зеленовка, Клёновка, Большая и Малая Андреевка. И только благодаря назва­нию появившейся в 1874 году желез­нодорожной станции люди вспоминали иногда, что они новоспасские жители. Поэтому точнее будет сказать, что на­встречу соперникам по молодецкой за­баве выходили клёновцы, андреевцы, зеленовцы.

К противникам люди не испытывали никакой злости и уж тем более, Боже упаси, ненависти. Руководствовались одним только чувством азарта и стре­мились, пусть на короткое время, к первенству. Ничего страшного по этой причине не происходило. От увечий и смерти бойцов спасал неписаный ко­декс, допускавший удары по тулови­щу, но не разрешавший бить человека по лицу, голове, ниже пояса. Благодаря этому сильного ущерба здоровью «ку­лачки» не приносили.

Крестьянин из Зеленовки Дмитрий Турков, отличавшийся богатырским сложением, во время привычной раз­минки на мельнице купцов Башкиро­вых нарвался однажды на здоровенно­го, двухметрового роста детину, при­ехавшего за мукой аж из другого конца Сызранского уезда, села Батраки (ныне город Октябрьск Самарской области).

Сначала бой вёлся, как положено, по правилам, но вскоре приезжий верзила почувствовал, что Турков начинает его одолевать. Слышать насмешки в свой адрес было обидно, и приезжий моло­дец стал пренебрегать установленными правилами. Дмитрий Турков от правил не отступил. Правда, после того как с побеждённого сняли рубаху, его тело представляло собой один сплошной синяк, отбиты были даже спина и по­ясница.

Жена Дмитрия, Матрёна, дожившая до 90 лет, в своё время рассказывала внукам, что в её семье царил культ фи­зической силы и ловкости. Её супруг, уже упоминавшийся Дмитрий, был прирождённым бойцом, что и доказал многочисленными победами в товари­щеских поединках. По этой причине для пришлых недобрых людей, время от времени появлявшихся в патриар­хальных деревнях, где большинство жило как добрые родственники, он всегда становился грозой. Он по праву гордился своей репутацией не только отличного бойца, но и человека спра­ведливого, к неправде нетерпимого. Своё бойцовское мастерство Турков от­тачивал во время шуточных поединков со своими сыновьями, их у него было трое. Подобно гоголевскому Тарасу Бульбе, он не терпел в отношениях с детьми «телячьих нежностей».

Матрёна Степановна, его супруга, вспоминает:

– Бывало, в воскресенье дед, то есть глава семьи, с утра уже «на взводе». Умывшись по пояс холодной водой из колодца, он начинает подначивать сы­новей, что, де, «залежались, занежились, а ну-ка давай встряхнёмся. Давай­те, бейте меня, посмотрим, что вы за бойцы!».

Сыновьям спросонья драться не­охота, но, в конце концов, тумаки отца заставляли их активнее включаться в потасовку, и уже через некоторое вре­мя они дружно атакуют родителя. Он сначала отбивается, но вскоре ему это начинает надоедать, и он, довольный таким активным началом дня, говорит: «Ох, ребята, ну уездили старика, вот ведь какие здоровые!».

Не приходится удивляться, что мно­гие крестьянские сыны, из которых по большей части состояла русская армия, отличались отменным здоровьем, а на полях сражений выказывали недюжин­ную силу и ловкость. Всё это помогало им успешно нести нелёгкую службу. Один из сыновей Турковых, Степан, отлично воевал в годы Гражданской войны, а в тридцатые годы дослужился до комкора (командира корпуса).

Аким Павлович Ткачёв, один из род­ственников Турковых, живший в Су­руловке Новоспасского района, в годы Первой мировой войны служил в дра­гунах. Этот род войск предполагал уча­стие как в конном, так и в пешем строю. Служба требовала немалой физической нагрузки и была под силу лишь челове­кучелове­ку очень здоровому. Аким Ткачёв, зака­лённый не только постоянной работой в поле, но и частыми кулачными боями, судя по наградам (а он был георгиев­ским кавалером), всегда был на высоте предъявляемых требований, заслужен­но считаясь отличным солдатом.

В старину силе, ловкости и сно­ровке солдата придавалось едва ли не первостепенное значение, что нашло отражение в известной суворовской поговорке «Пуля – дура, штык – моло­дец». Происходило это, конечно, ещё и в немалой степени от несовершенства стрелкового оружия: винтовки и ружья были гладкоствольными, поэтому не могли нанести заметного урона живой силе. Мало кому известно, что в одном из сражений Семилетней войны, битве при Кунерсдорфе (1757), погибло более десяти тысяч солдат и офицеров, но только один был убит пулей.

Евгений Щеулов

«Мономах», №4(100), 2017 г.