В старинном Симбирске, более двух столетий назад существовал тутовый сад! Редчайшее, прихотливое в российских климатических условиях тутовое дерево разводилось здесь по указу царя для производства натурального шелка из коконов тутового шелкопряда. От тутового сада, увы, сохранились лишь скудные архивные сведения, а вот старый уголок Симбирска, где некогда разводился шелкопряд, до сих пор в народе называют Тутями...

Строился Симбирский кремль. Возводилась засечная черта. А по волжскому косогору посадили фруктовые деревья Ближе к реке Свияге, на равнине, по указу самого царя Алексея Михайловича Романова, возвели тутовый сад. В 1653 голу царю писали: «... при стольнике и воеводе Петре Андрееве сыне Измайлове... тутовые всходы на всех восьми гранях взошли с весны прошлого года на аршин (0, 1 метра) и больше». В нашем климате тутовник приживался с трудом: то мороз прихватит вершины, а то и летний зной сушит. Тутовые деревья не только сеяли семенами, но и привозили из Астрахани саженцы. Очень хотел Алексей Михайлович иметь свой шелк, освободиться от иностранной зависимости, поэтому на разведение тутового дерева денег не жалел.

В 1665 году купили двести саней, сшили рогожные мешки, приобрели кувшины и «тутового саду стройщик Михаил Дементьев сын Неуструев... то государево жалованье 18 рублев для астраханской посылки» получил. В марте купили «струг дощеник за 7 рублев, а в том стругу послан в Астрахань для шелковых семян Михаил Неуструев».

«Приходно-расходная книга Синбирской приказной избы за 1665-1667 гг.» дает нам представление не только о затратах на разведение тутового сада, сообщает даты, размеры и характер работ в саду, но еще доводит до нас сведения о создании производства шелка из коконов тутового шелкопряда.

Сад был огорожен. Для хранения коконов построили амбар. Из кирпича возвели здание. Делали различные приспособления к производству шелка. А в Астрахань направили посадских людей для обучения этому делу.

Сад рос... К сожалению, о дальнейшей судьбе тутового сада ничего неизвестно. Приходно-расходные книги следующих лет сгорели, и только людская молва передавала из поколения в поколение, что тутовник погиб от морозов. Разбойники нападали на служителей сада: разрушали их постройки, грабили. И остался на месте сада пустырь, на котором и начале XIX века стали отводить земли инвалидам войн и солдатам, прослужившим в армии 25 лет.

Улицы застраивались с севера на юг. Первые дома живы и сегодня. Застройка начальной улицы началась с углового дома (ныне - Южная, 27). Улицу назвали Инвалидной. Затем застроили вторую улицу - Новую Инвалидную, и третью тоже назвали Инвалидной. Тогда первую улицу для отличия от других пере именовали в Старую Инвалидную. Это название сохранялось долго, и только во время Великой Отечественной войны ее назвали улицей Тухачевского, а затем переименовали в Южную.

Название слободы Инвалидной народ не принял и нарек ее Тутью. Так она названа на планах города и в документах. В 1897 году здесь на трех Инвалидных улицах и трех одноименных переулках было 99 домов с 565 жителями. Строительство водопровода и железной дороги способствовало переименованию Инвалидных в Водопроводную и Транспортную улицы.

Со временем изменили имена переулков. Туть начиналась от сегодняшнего переулка Суворова и шла до Южного выгона, вплоть до Киндяковки. С севера - от переулка Суворова до улицы Минаева были поля. На берегу Свияги построили свечной завод. Рядом – дом священника. На улице Старой Инвалидной возвели церковь со школьным зданием и открыли богадельню. Далее расположился дом учителя. Все эти здания занимали целый квартал и были огорожены забором, за которым росли сирень, акация, клены, вязы, тополя.

Во втором квартале по улице Транспортной находился завод Голубкова, а неподалеку - мыловаренный. Ближе к волжскому косогору - чугунно-литейный завод Андреева. Все эти предприятия способствовали созданию в слободе рабочей среды.

Дома жители слободы строили из двух изб: кухни и зала. Крыши - тесовые, наличники прямые, обязательно ставни, которые утром открывали, а вечером закрывали. Ставни предохраняли от холодных ветров зимой, от зноя в жаркий летний день и от чужих нескромных взглядов.

Жили скромно. Утром по гудку мужчины уходили на работу, гудок также оповещал начало и конец обеда, а вечером - конец работы. Женщины занимались со скотиной - многие семьи имели коров.

Положение Тутей у реки позволяло разводить водоплавающую птицу. У моей бабушки в летнюю пору стадо уток достигало 70-80 голов. На воде утки быстро растут и к Петрову дню (12 июля) молодняк уже созревал.

Украшением дома был самовар, который каждую субботу чистился и натирался кирпичом. Чаепитие совершалось ежедневно утром и вечером: утренний чай - с молоком и хлебом, вечерний - с вареньем, яблоками, ягодами. Поскольку русские печи топились ежедневно, то с утра в них готовили щи и каши - на обед и ужин. Русская печь сохраняла пищу горячей целый день. Субботний день начинался стиркой белья. При отсутствии мыла пользовались щелоком из золы. Выстирав в деревянном корыте, спешили на реку, где белье полоскали, грубую одежду достирывали, стуча по ней вальками. Высушенное белье накручивали на скалку и рубелью прокатывали.

За стиркой следовало мытье полов: некрашеные полы скоблили косарем добела. Заканчивалась суббота купанием ребятишек в корытах, а затем и взрослых. Летом мылись в Свияге, а холодное время года ходили в баню Буранова на Богоявленский спуск (угловое здание у Свияги на улице Ленина).

Вечером перед образами зажигалась лампада, а хозяйка ставила опару для воскресных пирогов или хлебов.

Свияга поила своей чистой водой, кормила рыбой. В летние душные вечера жители выходили на берег не только купаться, но и посидеть на лужайке у воды. Мужчины ловили рыбу по разрешению, которое покупали у арендатора реки.

Сравнительно отдаленное положение от центра города, от рынка способствовало созданию лавок. Их было много, особенно после строительства железной дороги. Вокзал, товарный двор, депо, пристанционные постройки оказались рядом со слободой. Открылась чайная у Москaлева, пивная и мясная лавки у Широковой, хлебопекарня и большая лавка у Зулаева, где можно было купить самые вкусные калачи. Чуть ли не в каждом доме в ближнем к вокзалу квартале торговали съестным.

Железная дорога давала работу машинистам, кочегарам, смазчикам, кондукторам, грузчикам и другим специалистам железнодорожного транспорта, которые жили в Тутях. Вырастали целые династии. Это Емельяновы, Жемановы, Матюнины, Михеевы, Мясины, Соколовы...

В начале 20-х годов нашего века здание богадельни пустовало. Александра Герасимовна Соколова съездила в Москву на прием к Н.К. Крупской и вернулась не только с разрешением на открытие школы 1-й ступени, но и с партами, собранными в разных школах Москвы. Пригласила в школу лучших педагогов.

Прошло 70 лет, и до сих пор добрая слава об этих учителях живет в памяти старожилов. Особой любовью учеников пользовалась Екатерина Михайловна Васильева. Она преподавала немецкий язык (его изучали с 3-го класса), знакомила с профессиями и технологическими процессами на водопроводе, железной дороге, лесопильном заводе, часто водила ребятишек на экскурсию в Винновскую рощу. А перед летними каникулами Екатерина Михайловна выдавала ученикам книги из личной библиотеки.

Но вернемся к Тутям. Населяли их во все времена скромные труженики, но жизнь не ограничивалась только работой. Построили клуб имени Ильича, где начиналось знакомство с советским кинематографом, начиная от «Пата и паташона», «Закройщика из Торжка», демонстрируемых и 20-х годах, до «Сталинградской битвы», «Цирка» и других более современных фильмов. При клубе организовали библиотеку, читальный зал, открыли различные кружки. По воскресеньям играл оркестр - молодежь шла на танцы.

Ходил я по Тутям, искал старожилов. Многие дома смени ли своих прежних хозяев и попали в новые руки. Редкий домовладелец сохранил усадьбу без дележа и архитектурных изменений, а жаль. Хотя, кто знает, может, оно и к лучшему, что «все течет, все изменяется»...

Алексей Храмов

На фото – старинные постройки Тутей

«Мономах», №4(11), 1997 г.