Много ли симбирян могли похвастать своим членством в Парижской академии изобретателей, промышленников и разоблачителей? Или в Лондонском обществе психических исследований, созданном в 1882 году для изучения паранормальных человеческих способностей? Или Общества подания помощи при кораблекрушениях на море? Сегодня расскажем об одной из самых занимательных личностей Симбирска — краеведе и зоозащитнике Владимире Юрлове.

А был ли Пушкин?

Владимир Петрович Юрлов (1830–1903, фото, к сожалению, не сохранилось) припоминал, как в восемь лет в него, коротавшего летние каникулы в отцовском имении Спешнёвка Сенгилеевского уезда, попала молния. Мальчик выжил, но пережил то, что теперь называют клинической смертью. Яркое впечатление души, парящей над мокрым лугом, рекой, над собственным бездыханным телом, простёртым в траве, не оставляло его на протяжении всей жизни. Как историк и краевед Юрлов испытывал особый интерес к разнообразной мистике, ведьмам, колдунам, заговорённым кладам, и они часто становились предметом его изысканий, его «физиологических», как выражались в позапрошлом веке, очерков.

При этом в полном согласии с «просвещённым» веком, Владимир Петрович подвергал описываемые явления насмешливой критике, списывая их на невежество народа и обман людей, желавших злоупотребить этим невежеством.

А ещё Владимир Петрович припоминал свою встречу с Александром Сергеевичем Пушкиным осенью 1833 года, когда великого поэта, посетившего Симбирск, привечал его папаша, герой Отечественной войны 1812 года Петр Иванович Юрлов, сенгилеевский уездный предводитель дворянства. Многих смущают подробности той давней встречи с поэтом, сообщаемые краеведом, ведь Володе Юрлову шёл всего четвёртый год жизни. Но описывая прошлое, он вполне мог воспроизвести не столько личные впечатления, сколько семейные предания.

А Юрлову-старшему было чем поразить любившего отечественную старину поэта. У него была прекрасная коллекция семейных реликвий: пищаль, ружьё, принадлежавшее основателю Симбирска боярину Богдану Хитрово, кафтан Петра Великого и золотой кубок, жалованные прапрадеду Владимира, полковнику Семёну Юрлову, командовавшему Азовским пехотным полком.

Петр Иванович Юрлов, отец Владимира Петровича:

Жизнь на широкую ногу

В 1841–1846 годах Петр Юрлов служил Симбирским губернским предводителем дворянства, был вторым человеком в губернии. Владимир учился в прославленной школе гвардейских подпрапорщиков в Санкт-Петербурге, в 18 лет был зачислен в лейб-гвардии Волынский пехотный полк, причём родитель жаловал сына подарком восьми пудов столового серебра и 12 тысячами рублями!

Школа гвардейских подпрапорщиков и квалерийских юнкеров, где учился В. Юрлов:

Но юноше очень скоро, всего через год, наскучила полковая жизнь, и он оставил военную службу и приехал в Симбирск, где благодаря отцу легко вписался в службу гражданскую и зажил широко и легкомысленно, пользуясь доброй репутацией своего батюшки в корыстных целях: просил в долг деньги, суля кредиторам высокие проценты, брал старинные драгоценные монеты и безделушки, будто для пополнения семейной коллекции — люди готовы были уступать в цене и не торопили с оплатой, а Владимир Петрович тем временем пытался сбыть полученное на сторону подороже.

Но всему приходит конец. Взбунтовавшиеся кредиторы через суд потребовали взыскания долгов, а когда суд признал, что взыскивать не с чего, и Юрлов-младший стал банкротом, скинулись деньгами, чтобы засадить несостоятельного должника в тюремный замок — кредиторы платили за такого «кормовые деньги», и это был неслыханный позор.

Дом, в котором жил Петр Юрлов:

После тюрьмы — новая жизнь

Несколько лет Владимир Петрович провёл в тюрьме. Родня официально отвернулась от него, хотя, видимо, не без усилия отца дело Юрлова-младшего дошло до Сената, заключение его было признано незаконным, но долги остались, и он вынужден был с ними расплачиваться до конца жизни.

Тем не менее из тюрьмы Владимир Петрович вышел новым человеком. Вид настоящих человеческих страданий, с которыми наш дворянин столкнулся в этом месте скорби, глубоко повлиял на вчерашнего повесу. Желая облегчить участь ближних, он устроился смотрителем губернских земских больничных заведений. Владимир Петрович много писал, ратуя за улучшение быта заключённых, больных, падших женщин.

Спасал животных

Занимательно, что Владимир Юрлов стал одним из первых в провинции членов-сотрудников созданного в 1865 году Российского Общества покровительства животных.

10 июля 1866 года Юрлов заступился за поросёнка, которого гоняли по улице два нетрезвых солдата, обложив словами хозяйку животного госпожу Пламеневскую. Юрлов пришёл с жалобой в полицию, но не нашёл понимания. Тогда он двинул прямиком к губернатору барону Ивану Велио. Барон обещался сделать распоряжения, но, разумеется, про поросёнка забыл.

Первый опыт не охладил горячего сердца. «Замечено мною, что под горою почти ежедневно встречаются случаи жестокого обращения возчиков с их лошадьми… Всепокорнейше прошу подтвердить полицейским чинам, дежурящим на улицах и при будках, чтобы они прекращали всякое жестокое обращение с лошадьми», — обращался Владимир Петрович в мае 1867 года к полицейскому приставу.

«При начавшемся с 24 марта и продолжающемся ежедневно на улицах Симбирска истреблении собак, как бродячих, так имеющих хозяев, я получил множество заявлений и был свидетелем самых возмутительных сцен, среди белого дня, на улицах… Осмеливаюсь льстить себя надеждою, что высокопросвещенное внимание Ваше положит предел тем действиям, которые причинили и причинят последствия, вредные для людей больных, слабонервных, женщин, рожениц и детей», — взывал он в 1876 году к полицмейстеру Арапову.

В ноябре 1886 года Владимир Петрович взял под покровительство Общества брошенную съехавшими в Саратов хозяевами белую в пятнах собаку Лидку вместе чёрным щенком Шмулькой, потом его отравили нехорошие люди. А вот собака Лидка питалась от «общественных» щедрот, простиравшихся на два рубля в месяц до самой смерти, последовавшей 16 декабря 1895 года.

28 лет оказывало Общество материальную помощь в «призрении» четырёх щенков, подобранных 12 июля 1872 года в овраге у Маришки сердобольной дочерью священника Анной Перовой. Собаки выросли, произвели потомство, а девица Перова стала женой чиновника Савенкова — добрая душа получала пять целковых в месяц на прокорм питомцев.

Владимир Петрович добивался и куда больших капиталовложений на благо животных. Много лет «бомбардировал» он Городскую думу требованиями позаботиться о ломовых лошадях: «Ввиду того, что лошади сильно страдали в Симбирске, вследствие крайнего неудобства дороги, так называемого Смоленского спуска к Волге, по которому ежедневно проходят обозы с хлебом и товарами». Устав отмахиваться от бодрого старика, Дума выделила в 1901 году 80 тыс. рублей на благоустройство спуска.

И забота о животных неожиданно вылилась в настоящую заботу о людях – в тот, сильно неурожайный, немало горожан и крестьян из окрестных селений нашли себе заработок, пропитание для своих голодавших детей. Добро всегда отзовётся добром.

Иван СИВОПЛЯС, научный сотрудник Музея-заповедника «Родина В. И. Ленина»