Прозрение / 20 Января 1938 / История Ульяновска / Годы и люди

Так, гарнизон Ульяновского гор-райотдела милиции НКВД провел общее партсобрание на эту тему уже 20 января, то есть прямо в день выхода Постановления и его публикации в «Пролетарском пути».

Обсудив решение пленума, все двенадцать участников признали его верным и своевременным, поскольку указанные в нем недостатки имели место и в милицейской партийной организации.

В одной из предыдущих публикаций уже рассказывалось о том, с каким жаром, как дотошно и принципиально стражи правопорядка разоблачали своих начальников – бывших товарищей Кутузова и Щербака. А разоблачив, исключили обоих из партийных рядов. И вот теперь, благодаря свету истины, вдруг снизошедшему с партийных вершин, вчерашние гонители поняли, что насчет Кутузова немного перестарались и вполне могли ограничиться строгим выговором. Но ведь горком это, как оказалось, несправедливое решение утвердил!

А вот в исключении Щербака, наоборот, отказал, хотя, по мнению коммунистов, следовало поступить наоборот, поскольку он «явно заслуживает исключения за свое антипартийное отношение ко всему личному составу».

«Выкорчевывание врагов народа из нашей партии привело к тому, что мы стали недоверчиво относиться к каждому коммунисту, думая, что он враг народа. Это говорит о плохой нашей бдительности к настоящему врагу народа», – заявил взявший слово коммунист товарищ Громов и, развивая свою мысль, пришел к выводу, что неправильные решения парторганизация принимала, находясь под влиянием представителя из Горкома.

Ем не менее, «решение пленума вышло своевременно. Ошибки у нас есть. Мы чуть ли не каждого коммуниста причисляли к троцкизму, если он ходил на чашку чая к тому коммунисту, которого исключили из партии, как троцкиста.

Наша парторганизация виновна в том, что она этих ошибок не замечала. Но больше винить надо Горком ВКП(б), – поддержала товарища коммунист Лукьянова.

Тот же вопрос горотдел НКВД обсуждал на закрытом партийном собрании 31 января.

Сделавший основной доклад товарищ Молодоженов, подробно остановился на решении январского Пленума ЦК ВКП(б), подчеркнул его важность, рассказал о карьеристах и перестраховщиках, а так же привел ряд примеров, касающихся работы горотделовской парторганизации.

Выступавшие затем в прениях участники собрания самокритично признали ошибки, перегибы и недостаток большевистской принципиальности, допущенные коммунистами и призвали друг друга впредь усилить работу по глубокому изучению поступающих в Горотдел материалов, и быть при этом «принципиальными по своему производственному делу».

Личный состав линейного отделения железнодорожной милиции принял эстафету обсуждения 5 февраля. На состоявшемся в тот день открытом партсобрании присутствовало три коммуниста, двое кандидатов, четверо комсомольцев и столько же беспартийных. Итого – 13 человек.

Заслушав доклад товарища Варнакова, который привел ряд примеров неправильного, огульного исключения коммунистов, допущенных некоторыми партийными организациями, собравшиеся приступили к обсуждению.

«Что же получается? Теперь на членов партии писать нельзя, независимо, что они делают то или иное преступление, или имеет компрометирующее прошлое, это будет неверно?», – недоумевал товарищ Павлов. И сам же давал ответ: «Наоборот, если кто знает компрометирующее или от кого-либо слышал, немедленно должен об этом написать в парторганизацию. А парторганизация должна детально разобраться, и если подтвердиться, поставить вопрос на партсобрании». Только теперь наряду с врагами, «мы должны выявлять и разоблачать клеветников и членов партии, которые в прошлом имели связь с троцкистами, и эту связь от парторганизации скрывают до настоящего времени». Однако не вдаваться при этом ни в какие крайности, о которых нас предупреждал товарищ Сталин, – подвел итог сказанному Павлов.

– Мы не должны шарахаться в другую сторону, а должны разоблачать действительных врагов народа, – поддержал его председатель собрания Шаронов.

«В решении Пленума говорится не о том, что не исключать врагов народа, а о том, что некоторых коммунистов исключили неправильно. Привлекать к ответственности тех членов партии, которые клевещут, а не тех, которые пишут правду», – еще раз внес ясность в вопрос докладчик Варнаков в своем заключительном слове.

В решении, принятом по итогам обсуждения, нерушимый блок коммунистов и беспартийных постановил: «На очередном собрании Парт. Проса детально изучить решение январского Пленума ЦК ВКП(б), не допуская ошибок, а так же не допускать примиренчества к врагам народа».

Спустя еще неделю 11 февраля, в проблему погрузились и коммунисты ульяновской тюрьмы и колонии № 9, собрание которых было во всех смыслах закрытым, хотя ничего нового по сравнению с предыдущими аналогичными мероприятиями, там сказано не было.

Наверное, излишне уточнять, что подобного рода обсуждения проходили не только в подразделениях НКВД, но и в партийных организациях других учреждений предприятий и города и района. Приводить все нет ни смысла, ни времени – везде и всюду внезапно прозревшие коммунисты каялись, признавали ошибки, клеймили клеветников и перестраховщиков, а, главное, обещали впредь ничего подобного не допускать.

Не партийная жизнь

Она текла своим чередом, то и дело, ставя перед властями вопросы, далекие от поисков вредителей и врагов народа. И власти, в том числе, партийные, должны были на них реагировать. Например, взяв в свои жесткие большевистские руки… подготовку городского сада к летнему сезону.

Этот насущный для горожан вопрос бюро Ульяновского Горкома ВКП(б) рассмотрело 21 марта. По итогам обсуждения, партгруппы горсовета и горкомхоза обязали немедленно приступить к благоустройству сада, закончив таковую уже к 1 мая.

А товарищ Хилова из горсовета к указанному сроку должна была договориться с с областным кинотрестом и Комитетом по делам искусств о передаче городского сада в их ведение для организации культурно массовой работы.

Этим же постановлением по собственному был освобожден от должности заведующего гортеатром товарищ Федров, вместо которого бюро назначило ДУБИНИН Иосифа Григорьевича Дубинина – тридцатиоднолетнего член ВКП(б) с 1928 года, партвзысканий пока не имевшего, зато имевшего за плечами три курса института.

В должности директора другого театра – кинотеатра «Художественный» бюро утвердило тридцатилетнюю Зою Вячеславовну Черепанову, имевшую рабочее происхождение и партстаж с 1930 г. Ее заместителем был назначен Павел Кузьмич Травкин, тоже потомсвенный пролетарий, состоявший в партии с 1926 г.

Однако, мы несколько увлеклись и отклонились от темы. Поэтому вернемся немного назад, в конец января 1938 года.