Тени Колючего сада. Часть 2 / 17 Мая 1937 / История Ульяновска / Годы и люди

Хотя мать и сын Булычевы вели активную криминальную жизнь, однако они были, что называется, на подхвате. Костяк же бандгруппы Гусева составляли трое его односельчан – уроженцев и жителей Конно-Подгорной слободы. Все члены шайки были «русскими, малограмотными, холостыми, беспартийными» ровесниками – на момент ареста им исполнилось по двадцать одному – двадцать два года и лишь главарю набежало двадцать три. Два с половиной из них Александр Алексеевич Гусев 1914 года рождения провел в местах не столь отдаленных. Сначала, в январе 1935 года он сел на полтора года за кражу, а потом, в январе 1936-го – еще на год по той же статье. Однако, судя по датам, ни один срок «от звонка до звонка» он не «отмотал». Во всяком случае, уже 13 сентября 1937-го Гусев явился в ОУР отмечаться, как отбывший наказание и вскоре даже устроился на городскую электростанцию помощником дежурного.

Там же на аналогичной должности трудился и Перт Алексеевич Уланов 1916 года рождения. Как и старший товарищ, Уланов тоже был судим, правда, по «малолетке» – в 1932 году в возрасте шестнадцати лет он получил полтора месяца исправительно-трудовых работ. Зато с 15 мая 1937-го находился в розыске за кражу кур, совершенную в апреле вместе с Сергеем Булычевым у работницы завода Володарского Анны Павловны Харитоновой. После чего и перешел на нелегальное положение.

С третьим участником будущей бандгруппы Павлом Андреевичем Ивлевым 1915 года рождения, пребывавшим без определенных занятий, самый гуманный суд в мире также обошелся вполне бережно, 25 февраля 1937 года приговорив его одному году ИТР.

Официального конфликта с Уголовным Кодексом на тот момент избежал лишь Александр Петрович Соловьев, родившийся в 1915 году, но так и не нашедший себе каких-нибудь определенных занятий, хотя, в отличие от остальных он был вполне грамотным.

За дело!

Итак, вернувшись летом 1936 года после короткой отсидки, Гусев «возобновил связь с вором-рецидивистом Казаковым Алексеем Михайловичем, а когда последний был арестован и выслан в лагеря, то он, Гусев, организовал бандгруппу, с которой оперировал в гор. Ульяновске», главным образом по ночам.

Так, около полуночи 17 мая 1937 года он сам, а также Уланов и Соловьев на Александровской площади (район нынешней трамвайной остановки «Речной порт» и средняя часть улицы Минаева) напали на кассира артели инвалидов «Ударник» Николая Алексеевича Вознесенского. Гусев ударил потерпевшего по голове чем-то твердым, а когда тот рухнул на землю, Соловьев вырвал у него из рук портфель со 150 рублями и денежными документами еще на у 14000 рублей и ударом ноги в лицо, выбил два зуба, после чего кассир потерял сознание.

А налетчики отправились в притон к Булычевым, где Гусев в присутствии сына хозяйки хвастался удачным «делом» перед упоминавшимся уже бандитом Алексеем Казаковым.

Когда налетчиков задержали, Вознесенский их всех опознал.

Спустя три недели, 4 июня 1937 года на улице Бебеля группой неизвестных был ограблен заведующий транспортом союза «Плодовощь» Василий Иванович Баринов, у которого грабители отняли бумажник с двумястами рублей и летний пиджак.

Позже, бумажник в распоротом виде и без подкладки, обнаруженный при обыске в квартире Гусева, Баринов опознал, как принадлежавший ему и взятый у него с деньгами и пиджаком в момент ограбления.

Данное обстоятельство послужило поводом для предъявления потерпевшему всех членов бандгруппы Гусева. Внимательно их рассмотрев, заведующий «транспортным цехом» указал на Ивлева, как на человека, которого он видел, ужиная в тот злополучный вечер в ресторане Пищеторга за несколько минут до ограбления.

Однако сами подозреваемые свою причастность к данному преступлению категорически отрицали. А Гусев к тому же утверждал, что найденный у него и опознанный бумажник, он сам лично приобрел еще во время отбывания срока в лагере в 1935 году. Однако, никаких данных, подтверждающих это, обвиняемый не представил «и на свидетелей не сослался ввиду их отсутствия».

Спустя месяц, 6-го июля того же года, Гусев, Соловьев, а также еще четверо так и не установленных преступников возле пивной, что на улице Сызранской (ныне ул. 12 сентября) приметили явно перебравшего мужичка и незаметно для окружающих увели его на Нижне-Минаевскую улицу, поближе к Свияге, где, угрожая револьвером, избили, а потом забрали бумажник со 100 рублями и личными документами.

Потерпевшим оказался шофер завода «Металлист» Николай Петрович Голяшкин, который впоследствии уверенно опознал Гусева и Соловьева. А вот по поводу Уланова и Ивлева сомневался, поскольку во время ограбления «заметить их личности ему мешала ночная темнота».

Зато он узнал свой бумажник из черной кожи на темно-коричневой подкладке, отнятый у него во время грабежа и обнаруженный при обыске у Гусева, хотя последний утверждал, что вещица эта его и куплена лично им в магазине. Однако никого, кто бы мог подтвердить факт покупки, задержанный опять же назвать, не смог.

Раскрылись и два грабежа, совершенных в ночь на 16 июля на Нижне-Минаевской, когда, напомним, были избиты и лишились вещей и денег рабочий «Заготзерно» Павел Филипович Федотов и завхоз детдома № 5 Николай Андреевич Гусев.

Всех четверых предъявленных ему членов бандгруппы последний узнал, во-первых, как лиц, в период с 15 июня по 7 июля 1937 года часто слонявшихся днем и вечером по Минаевской улице, а, во-вторых, Гусева и Соловьев – как грабителей, ограбивших его в ночь на 16 июля.

Кроме того, нашелся свидетель – рабочий завода «Металлист» Василий Исаакович Семенов, который поведал следствию о том, что незадолго до нападения на Федотова и Гусева, трое подозреваемых – главарь шайки Гусев А.А., а также Уланов, Соловьев и еще один их товарищ, свидетелю неизвестный, примерно в 7 часов вечера у пивной, что на Сызранской, подловили вышедшего из означенного заведения пьяного мужичка, завели его в автобусную станцию, продержали там какое-то время, а затем с силой выбросили на улицу.

Затем все та же кампания явилась к дому Семенова и стала придираться к нему, угрожая выколоть глаза и всячески провоцируя Василия Исааковича на ссору. Но тот на провокацию не поддался, и хулиганы ушли в направлении Колючего сада, недалеко от которого в ту ночь и были ограблены Федотов с Гусевым.

Еще через три дня – поздней ночью 19 июля на улице Шевченко лишился портфеля и находившихся в нем 20 рублей, а также личных документов Иван Михайлович Табаков, в нетрезвом виде возвращавшийся от знакомого.

Уже на следующий день Гусев и Уланов хвастались этим «подвигом» в притоне Булычевой перед ее сыном и неким Константином Комаровым, показания которых впоследствии и стали доказательством данного эпизода. Кроме того, потерпевший опознал Ивлева и Соловьева.

Окончание читайте по ссылке: Тени Колючего сада. Часть 3