«С генсеком я тесно общался 4 года, с 1978-го. Но знал я его и раньше, когда он был очень энергичным и коммуникабельным, ему многое удавалось. Брежнев ведь начинал с «восстановления ленинских демократических норм в партии и обществе». Экономической реформе Косыгина, из которой немало взято и сегодняшними реформаторами, дал «добро» Брежнев.

После 68-го (вторжение в Чехословакию) он изменился, верх взяла идеология, приведшая к стагнации. Косыгинскую реформу похоронили (…) А в 78-м Брежнев был уже тяжело больным человеком. Кстати, он и сам просил, чтобы его освободили от обязанностей генсека (…) Просьба осталась без последствий».

Московский комсомолец, 26.3.1998 г.