Ровно через месяц после освобождения Симбирска от чехословаков и белогвардейцев – 12 октября 1918 года – ГубЧК арестовало некоего Сергея Сахарова по обвинению в том, что являясь должностным лицом, тот бежал вместе с отступавшим врагом. Ну, а когда через месяц, Сахаров неосмотрительно вернулся в город, его взяли, а все имущество реквизировали, видимо полагая, что оно ему больше не понадобится.
Однако прошло чуть больше недели и ситуация вдруг резко изменилось – 21 октября Губисполком направил в ЧК срочный запрос о «причинах ареста Сахарова и его «прикосновенности» к белогвардейцам». Причем ответ чекисты должны были дать уже к к двум часам того же числа.
Еще через три дня – 24 октября Президиум Губисполкома постановил освободить арестованного из-под стражи под негласный надзор и поручительство, да ни кого-нибудь, а Заведывающего губотделом просвещения Измайлова и председателя губсовнархоза Малаховского!
Но и на этом чудеса не закончились – городской жилищной комиссии было приказано срочно выяснить, какое именно имущество изъяли из квартиры Сахарова, отыскать таковое на складах реквизированных вещей и вернуть законному владельцу. А если оное уже распродано и обнаружить его не удастся, подобрать другое, аналогичное из имеющегося на складах. Об исполнении данного распоряжения предписывалсь немедленно сообщить в президиум Губисполкома.
Причиной столь внезапного и резкого поворота в судьбе вчерашнего узника стала поступившая в Губисполком телеграмма, подписанная лично председателем Совнаокома товарищем Ульяновым-Лениным. В ней вождь мирового пролетариата сообщал о том, что получил жалобу «Сергея Сахарова на то, что его арестовали будто бы по недоразумению в связи с отъездом семьи с малыми детьми в Самару». Заканчивалась короткая депеша просьбой «ускоренно выяснить дело, особенно есть ли указания на прикосновенность Сергея Сахарова к белогвардейцам».
Ничего по поводу немедленного освобождения арестованного и, тем более, о возвращении ему конфискованного имущества в послании Ленина не говорилось. Тем не менее, местные товарищи решили, что в данном случае лучше «перебдеть, чем недобдеть» и, проявив инициативу снизу, перевыполнили «просьбу» Предсовнаркома.
Каким же образом сидевший в симбирской тюрьме гражданин сумел пожаловаться напрямую самому Владимиру Ильичу? Оказывается, жаловался он не Вождю, а… своей супруге Антонине Витальевне, которая «к своим обязанностям относилась добросовестно и аккуратно», работая с 29 апреля 1918 года машинисткой 1-го разряда при ВЦИКе. Ну а та уже смогла передать жалобу, куда надо. Кстати, это именно она рекомендовала в качестве порученцев за мужа выше названных ответственных работников губисполкома. И ее рекомендации были немедленно приняты и исполнены.
Еще через несколько месяцев – 26 февраля 1919 года Антонина Витальевна перевелась «на постоянную службу в Губернский Исполнительный Комитет», в Симбирск, где у них с мужем уже была возвращенная квартира, обставленная новой возвращенной мебелью.
ГАУО Ф. Р-200 оп. 4с. Д. 1, л. 38,39, 40,43,44,45,47,48,141,142,143.
Владимир Миронов