Во времена советской власти и профсоюзов трудящиеся предприятий СССР свободно отдыхали в областных Домах отдыха, заводских профилакториях, санаториях или в круизах на теплоходах по турпутёвке. Им предлагались автобусные маршруты выходного дня. В 1970-е уже стал возможным организованный отдых за границей: в Турции, Югославии, Болгарии, Израиле. Однако очень многие всё же предпочитали дикий отдых. О своём любимом виде отдыха нашим читателям рассказывает Борис Иванович Виничек.

Я с моими друзьями с 1970 года любил отдыхать на одной из красивейших рек Среднего Поволжья – Ветлуге. Выросшие на старой Волге с чистой водой, множеством островов, мы не приняли новое водохранилище с его зеленью в августе и солитёрной рыбой.

О Ветлуге мы узнали из журнала «Турист» за 1970 год. Уже на следующий год мы совершили своё первое путешествие в те места. Ветлуга оказалась судоходной, тогда ещё с бакенами, вешками, перевальными щитами и, конечно, с бакенщиками. Один из бакенщиков посоветовал нам сделать лагерь на 114 километре от устья реки. Рядом находилась 7-километровая старица, богатая рыбой, а на другом высоком берегу – устье реки Юронги. На нашем берегу – обширный пляж из чистого песка.

С помощью бакенщика Г.И. Малинкина мы стали ловить рыбу, узнали, где собирать ягоды, грибы. Во время отдыха приходилось встречаться с медведями, лосями, кабанами, волками, выдрой, бобрами. За продуктами плавали с попутной «Зарёй» в Козиково, в большой леспромхоз. За 37 лет в нашем лагере отдохнули 55 человек. По вечерам мы садились вокруг костра, ждали, пока не зайдёт солнце. По закату определяли погоду на следующий день. Ошибались редко. Закаты там необыкновенно красивые. Солнце обычно к вечеру становится жёлтым, а перед самым заходом – малиновым, и этот цвет ложится на реку, песок, деревья, изменяя их каждый вечер по-разному. В начале июля мы жили при белых ночах, как в Питере.

Рассвет таинственный – из низин в Ветлугу выползает рыхлый туман, как многоголовая гидра, и постепенно расходится по реке. Противоположного берега не видно, бьётся крупная рыба, и волны от неё доходят до нашего берега.

Каждый день мимо нашего лагеря (до семи палаток) проплывали туристы из Москвы, Горького, Ярославля на плотах или на байдарках. Жили на Ветлуге, как правило, по месяцу. Купались при любой погоде.

Наконец, назначался день отъезда. Готовился прощальный костер. Дети начинали стаскивать сучки, береступоленья, коряги, а взрослые искали жерди по 5–7 метров длиной, связывали их с одной стороны стальной проволокой, с другой закапывали в песок.

Внизу этого каркаса складывались собранные дрова, старьё для растопки, и самый младший из детей поджигал конструкцию. Художник Б.Н. Склярук (автор конструкции) уверял всех, что это костёр американских индейцев. Внутри него появлялась сильная тяга, огонь длинным пламенем поднимался доверху, проникая в отверстие между связанными проволокой жердями, издавая сильный шум и треск. Мы садились рядом на приготовленные скамейки, смотрели на игру огня и слушали шум костра. Это было захватывающее зрелище.

Когда костёр догорал, пели песни – старые русские, фронтовые, русские романсы.

На следующий день – снятие палаток, сбор рюкзаков, уборка мусора, переправа на на другой берег, ожидание «Зари», посадка и домой – в Ульяновск.

P.S. Послушайте как красиво звучат названия рядом расположенных деревень: Кромки, Томилиха, Успенское, Коротни, Огибное, Копорулиха, Марьино, Докукино, Подгорное, Юрино. Кстати, в Юрьино, районном центре Мари Эл, хорошо сохранился дворец крупных землевладельцев Шереметевых.

Борис Виничек, почётный ветеран Ульяновского механического завода

Фото из архива автора

«Мономах», №1(91), 2016 г.