Накануне Дня Победы в свет, как уже не раз сообщалось, вышла многотомная «Книга памяти». В ней названы имена около 150 тысяч не вернувшихся с фронта жителей Ульяновской области.

Книга хорошо издана – в прекрасном переплете и на отличной бумаге. Кто держал ее тома в руках, думаю, с этим согласится. Потомкам же упомянутых в Книге людей держать ее в руках, наверное, особенно приятно, хотя, может быть, и грустно. А вот о чувствах тех, чьи отцы и деды с войны тоже не пришли, но на страницы этого издания не попали, можно лишь гадать. Они испытали, скорее всего, горькую обиду, поскольку получилось, что их родные преданы теперь уже как бы официальному забвению.

Сам я, оказавшись в доме родителей, листал том, посвященный Сурскому и Старомайнскому районам, подробно изучив список своих земляков – уроженцев села Большой Кувай. Для своей матери я читал список вслух. Многих из них она знала и помнит. А вот этот есть? – спрашивает она походу чтения. Я листал Книгу и отвечал, что нет, этот человек в список не попал. А этот есть? И этот не попал… Непопавших оказалось слишком много. Тогда я попросил мать вспомнить всех, кто не пришел с фронта на нашей улице, вернее, не на всей улице, а в нашем конце, и назвать их. Не вернулся домой, не по полным подсчетам, 31 человек, но в Книге я нашел имена только семнадцати. Остальные – почти половина – отсутствовали. Причем выпали они как-то странно. Скажем, Михаил Васильевич Марулин в списке есть, а его отца, Василия Сергеевича, также не пришедшего с войны, нет. И это при том, что в Большом Кувае, всё на той же улице, до сих пор живет и здравствует родная сестра Василия Сергеевича. Через дом от нас живет семья Василия Васильевича Шляпина, у которого с войны не вернулись два брата: Михаил и Николай. Ни одного из них в списке нет. Не попали в Книгу братья Свешниковы – Михаил и Иван, братья Коннычевы – Василий и Николай. Из моих однофамильцев, братьев Якимчевых, попал Михаил Степанович, но не попал Иван Степанович. Молодым парнишкой ушел на фронт и не вернулся Федор Иванович Кальянов. В списке его имени тоже нет. Я хорошо помню его отца, Ивана Евграфовича, маленького, худого старичка, жившего от нас через два дома. А пять сестер пропавшего на войне Федора Ивановича живы и сейчас, старшей их них, Марии Ивановне, уже около 90 лет. Тем самым я хочу сказать, что не пришедшие с войны вовсе не были людьми без роду, без племени. Почему же их имен не оказалось в этом, заслуживающем уважения документе? Что за неразрешимая проблема помешала составителям Книги, если фронтовиков помнит в селе практически любой старый человек? Только спроси – и всех назовут.

Но, видимо, не спрашивали. Может быть, из-за спешки, поскольку минувших пятидесяти лет для выявления имен всех павших за Родину не хватило. А может, из-за простой лени или бюрократического равнодушия, ведь и делов-то было: позвонить в администрации сел и попросить составить списки. А уж по спискам через военкоматы и архивы уточнить, кто где погиб и где похоронен. При невозможности получить по кому-то такие данные – напечатать хотя бы фамилию, имя, отчество и год рождения. В качестве знака памяти хватило бы и этого. Но увы. Почему-то никакое дело, даже самое святое, не удается у нас сделать до конца по-человечески.

Если таким же образом учитывались павшие на полях Великой Отечественной во всей России, то чего тогда стоят данные по их общему числу. Сегодня называют цифру в 27 миллионов, судя же по вышеперечисленному примеру эта цифра должна быть почти в два раза больше. То есть на 10 миллионов погибших со стороны Германии приходится порядка 50 миллионов погибших со стороны СССР. Такова цена «мудрого» и победоносного правления тогдашних руководителей СССР. Цену правления последующих руководителей испытали на себе уже те, кто с войны вернулся, и испытывают ее до сих пор. Особенно в деревнях. Вчерашние защитники Отечества и вдовы защитников ходят там по разного рода начальству и просят – дров (которые надо еще распилить и расколоть), баллон газа, трактор для вспашки огорода, каких-нибудь палок, чтобы поправить падающий забор, и так далее. Просят, как милостыню, причем из года в год, из месяца в месяц, пока, наконец, не отмучаются и не уйдут туда, где ничего уже не надо.

Г. Якимчев.

Симбирский курьер, 16.5.1995 г.