«Понимаете ли вы, что сегодня вы совершили государственный переворот?» – эти слова Тани Малкиной, журналистки из «Независимой газеты», прозвучали как андерсеновское «Да ведь он голый!». И все вдруг увидели, что у «короля» дрожат руки и вовсе не королевский вид… Правда, «камергеры шли за ним, поддерживая мантию, которой не было», еще два дня. Но «все стали передавать друг другу слова ребенка»…
Вопрос Тани, заданный на пресс-конференции в первый день переворота самозванному президенту, обозначил для миллионов людей суть происходящего. В тот день она стала знаменитой.
Таня Малкина: 19 августа – мой день рождения. Мама встала в шесть утра, чтобы приготовить огромное количество еды – везти в редакцию, отмечать. У нас все отделы в одной большой конюшне, бывшем цехе фабрики «Восход». Мы друг друга безумно любим. Я решила накормить сразу всех. Вдруг мама меня будит: «Таня, вставай, там такое по радио говорят…» Я спросонья злюсь: «Мама, ну как не стыдно, хоть раз в год дай поспать». Она включает радио на полную громкость. И вот представьте, сидит в кровати такой ангельский именинник и страшно ругается. При матери родной. Пришлось будить сослуживцев, препираться, кто разбудит главного…
Но ведь угощенье-то никто не отменял. Возбужденные коллеги встретили яства громом оваций. В редакции Таня первым делом стала звонить помощнику Янаева…
(…) Таня Малкина: На пресс-конференции хотелось встать, сделать тупое такое лицо и серьезно сказать: «Геннадий Иванович! Вы знаете, у меня сегодня день рождения. Вот в 68-м году в эти дни в Чехословакию ввели войска, но мне всего год был, а вот сегодня вы мне такой подарок сделали. Это такой класс! Спасибо!». И по возможности прослезиться… Мы чуть не опоздали, вошли одновременно с этими… руководителями. И что-то у меня вдруг жутко испортилось настроение. Ну такие козлы…
После пресс-конференции Таню стали узнавать на улице, в метро. Реагировали по-разному. Так, в редакцию позвонила телезрительница, требовала главного редактора и очень возмущалась поведением Тани на пресс-конференции. Почему-то больше всего ей не понравилось платье. Потом какой-то юноша стихи прислал… Там тоже про платье было.
Это платье в молодости носила Танина мама. Оно считалось праздничным, и Таня надевала его, если с вечера решала: «Завтра буду барышней». Вот и девятнадцатого была в нем: день рождения все-таки…»
Ася Колодижнер.
«Огонек», № 41, октябрь 1991 г.
«Хорошо, очень хорошо мы начинали жить». Глава 8 (окончание)
События, 9.3.1937«Хорошо, очень хорошо мы начинали жить». Глава 7 (продолжение)
События, 18.6.1937