- Солженицын - герой. Герой России. Читали его все. И все о нем спорили. (Об "Архипелаге"). Собралось нас как-то восемь человек и стали спорить, где больше погибло людей: на войне или в лагерях. Решили: давайте посчитаем всех родственников, которые погибли там и там. У меня оказалось больше в лагерях, на фронте - один брат. У кого-то наоборот. Но в среднем, оказалось, что эти цифры сбалансированы, примерно одинаковы.

После "Одного дня Ивана Денисовича" Солженицын был модным писателем. На "Матренин двор" и "На поле Куликовом" официальная критика огрызнулась. А дальше его просто запретили.

И вот как-то сын моей одноклассницы говорит: а мы переписали "Раковый корпус". Чего бы я ни дала, чтобы иметь дома то, что они мне дали почитать! Это был "Раковый корпус", переписанный мальчиком и девочкой, двумя девятиклассниками, влюбленными друг в друга. (Они сейчас муж и жена. И живут здесь в Ульяновске). Я из их рукописи делала даже выписки. И носила мужу в больницу (это было практически про него, у него же 17 лет лагерей). Я не могла с ним не поделиться.

В самиздате мы много чего читали. Причем, поскольку я была брехливым существом, не все серьезные люди мне доверяли. Поэтому кое-что я пропускала. Но зато, когда я приезжала в Москву, то почти не спала. Днем я гуляла, а по ночам читала за ширмочкой.

...Не удивительно, что с Солженицыным расправились. Потому что никто другой вот так жестко не противостоял Системе и железному занавесу. Он вел себя как протопоп Аввакум. На костер - так на костер.

Но за что я Солженицына осуждаю, так это за то, что он не очень жалел и берег тех людей, которые хранили его архивы. Он считал, что они просто должны были это делать. Должны. Должны? Не знаю. Наверное.

Но он мог бы и лишний раз поблагодарить, и лишний раз поберечь этих людей.

Записано 20.3.2005 г.