– Человек обидел командира комсомольского отряда, ударил его в лицо до крови. (А тот приехал в выходные из города помогать убирать урожай). Я встал на защиту этого парня, а не Ананичева, ветерана, друга многих влиятельных людей.
И когда эти большие люди с должностями начали на меня откровенно давить, я тоже встал в боевую стойку. Закончилось чем? Несколько месяцев делом Ананичева занимались партийный контроль, райком партии, который возглавлял Ю.Ф. Горячев. И вот где-то в октябре меня приглашает Колбин и говорит: через два дня ухожу в отпуск, завтра у нас секретариат, что делать с Ананичевым? При мне снимает трубку: Юрий Фролович, что будем делать с «Пригородным»? Я не мог расслышать слов, но уловил только возмущенный тембр голоса Горячева. Смысл был такой: Ананичев неисправим, и его надо снимать. Колбин ему говорит: вы встретьтесь с Денисовым, чтоб завтра у вас была единая позиция.
Я спускаюсь от Колбина, снимаю вертушку, звоню Горячеву. Через 20 минут я в Ишеевке, и слышу от Горячева целую тираду: Ананичев такой-сякой, надо снимать. Я спрашиваю: Юрий Фролович, мы едины? Он: да, едины.
На следующий день – секретариат. Выступает Ананичев: обливает всех грязью. Колбин: а что думает райком партии? Встает Юрий Фролович, и я с изумлением слышу: он все осознал, он переживал все эти месяцы и т.д. – надо, мол, его оставить.
Колбин таким мягким голосом: спасибо, Юрий Фролович. А что комсомол думает? Я вышел и говорю: ну, из того, что сегодня мы услышали от Николая Ивановича, можно понять, что он не только выводов не сделал, он продолжает людей оскорблять. Поэтому я считаю, что не место ему в директорском кресле.
И тут Колбин говорит: есть мнение поручить бюро райкома партии рассмотреть вопрос об Ананичеве. В переводе с русского на русский это означало: Юрий Фролович, решите вопрос. Что бюро райкома партии и сделало.
Кстати (не хотелось это вспоминать об уже умершем человеке), но Ананичев возник уже и в новейшей истории: он был одним из рупоров политики Шаманова в регионе, доверенное лицо, который несколько месяцев потом ходил в камуфляже…
Записано 31.10.2002 г. в Москве.
«Хорошо, очень хорошо мы начинали жить». Глава 8 (окончание)
События, 9.3.1937«Хорошо, очень хорошо мы начинали жить». Глава 7 (продолжение)
События, 18.6.1937