Как и Белый Яр, Ерыклинск был основан в середине XVII в. как сторожевая крепость и пригород Закамской засечной черты 695 (Точное время основания именно Ерыклинского острога в источниках не указывается, но по аналогии с соседним Белым Яром это 1652 г. Правда, первая большая партия поселенцев прибыла сюда уже в следующем, 1653 г.) Правда, укреплённое поселе­ние имело меньшие размеры и располагалась в глубине Заволжья, на приличном расстоянии от Волги — примерно в 30 км к северо-востоку. До сих пор Ерыклинск, сейчас находящийся на берегу Куйбышевского водохранилища, и особенно его окрестности, выделяются живописностью. Селение отличалось большими разме­рами и проживанием значительного количества служилых и бывших служилых людей, и староверов, а также наличием многочисленных легенд и преданий. Ви­димо, основная часть сельчан никогда не была крепостной, что также наложило серьёзный отпечаток на их историю и культуру.

Местные жители до сих пор называют село «вольным», тем самым подчёркивая, что оно возникло как пограничный пункт и помещиков здесь никогда не было 696 (Липатова Н. В. Уроки памяти // Вестник Евразии. 2005. № 4 (30). С. 166).

Недаром на протяжении всей ерыклинской истории селяне отличались свободолю­бием, независимостью и нередко зажиточностью. Нельзя не заметить и явную схо­жесть истории села с историей Белого Яра (оба — одни из самых старинных и притом «вольных» русских поселений современного Ульяновского Заволжья).

Ерыклинск широко раскинулся в 22 км к юго-западу от города Димитровград (по шоссе 32 км) и в 78 км к юго-востоку от Заволжского района Ульяновска. Заме­чу, что название села — единственное в России, хотя сельские населённые пункты, носящие похожее имя «Ерыкла», есть в Республике Татарстан (2), Самарской и Са­ратовской областях (по 1) и, собственно, в Ульяновской области (1 в Кузоватовском районе, Старая и Новая Ерыкла в Тереньгульском районе). Откуда же оно произо­шло? Поселение изначально возникло на речке Ерыкла, которая до 1956 г. впадала в приток Волги — реку Большой Черемшан, а теперь — в Черемшанский залив Куй­бышевского водохранилища. Рек с подобным именем в Ульяновской области две — здесь, в Мелекесском районе, и в правобережном Теренгульском (есть ещё две в Са­ратовской области и Чувашской Республике).

На подробной современной топографической карте чётко видно, что ручей (так отмечено на карте) Ерыкла течёт вдоль села Ерыклинск и впадает в Черемшан­ский залив в 31 км от устья, причём длина водотока — 12 км. А река Ерыкла про­текает по Мелекесскому району и впадает в Черемшанский залив в г. Димитров­град (длина — 11 км). Поэтому на въезде в Димитровград есть садовое общество «Ерыклинское».

По мнению В. Ф. Барашкова, Ерыклинск назван по речке, причём данный гидро­ним происходит от татарского зирек — «ольха» или, что более вероятно, от слова «ерик» 697 (Барашков В. Ф. Указ. соч. С. 35). В. И. Даль поясняет, что это «старица, речище, узек, глушица, часть поки­нутого русла реки, куда по весне заливается вода и остаётся в долгих яминах; глухой, непроточный рукав реки, образовавшийся из старицы; узкий, глубокий пролив из реки в озеро, между озёрами и ильменями» 698 (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 1. М., 1998. С. 521). Согласно другим версиям происхождения имени реки, на тюркских наречиях «ерик, арык» означает ручей или русло, на чу­вашском языке — «Й.р.х» — божество (возможно, на её берегах чуваши-язычники совершали обряды), а русские могли так прозвать речку потому, что извилистая Ерыкла напоминала старые названия таких же «кривулистых» букв русского алфа­вита — «ы», «ь», «ъ», которые раньше назывались «еры», «ерь», «ер» 699 (Шершина М. А. Ленникова Н. В. Справка по истории села Ерыклинска. 2015. С. 1).

Предыстория одного из самых старинных русских поселений Ульяновского За­волжья пока практически не изучена. В современных официальных списках объек­тов культурного наследия Мелекесского района содержится только один памятник археологии в 1 км к западу от села: 1) курган «Ерыклинск» (предположительно 2‑я пол. II тыс. до н. э.) 700 (Cводный список объектов культурного наследия (памятников археологии) Мелекесского района. URL: http://nasledie73.ulgov.ru/28/314.html (дата обращения: 12.11.2015)).

Между тем известно, что в северной части поселения находи­лось селище болгарского времени 701 (Край Ильича: памятные места. Саратов, 1985. С. 225). При детальном археологическом обследовании территории наверняка будут выявлены и другие объекты археологии. Вероятно, Ерыклинск уступал расположенному рядом с волжской долиной Белому Яру в богат­стве природных ресурсов, но не думаю, что намного. Поэтому это было достаточно привлекательное место для селитьбы людей с глубокой древности.

Весьма подробно, опираясь на писцовые книги, рассказал об основании крепо­сти Г. И. Перетяткович: «От последнего тарасного вала* «в гору ко рву поставлено на тридцать сажень (64 м — Е.А. Б.) острогу». Здесь на речке Ерыкле, текущей с севера и впадающей в Большой Черемшан, на правом берегу её построен новый острог, назвавшийся от реки Ерыклинским. От города Белого Яра до Ерыклинского остро­га «всего валового и надолбного и острожного и засечного дела» было устроено на расстоянии девятнадцати вёрст и 343 саженей (примерно 21 км — Е.А. Б.)» 702 (Перетяткович Г. И. Указ. соч. С. 146). Также исследователь отмечал, что острог стоял в лощине под горой и размерами (и во­оружением) сильно уступал Белому Яру. Он представлял собой четырёхугольник площадью около одного га (111 Х 89,6 м), то есть в 9 раз меньше соседней крепости. На одной из шести башен находился «государев вестовой колокол». Внутри острога построили две караульные избы и несколько общественных зданий, а церковь с дво­рами причта по причине дефицита места возвели у северных проезжих ворот. Для заселения укрепления сюда в 1653 г. перевели из села Челны 150 человек пашенных крестьян, ставших нести конную казачью службу 703 (Там же. С. 148).

На их же средства приобрели такие важные предметы богослужения, как напрестольный образ Богородицы и две книги: Евангелие и напрестольный часовник. Напомню — селом Челны (Чалны) в середине XVII в. назывался современный город Набережные Челны (Восточное Закамье, Республика Татарстан).

Если на протяжении засечной черты от Белого Яра до Ерыклинска встречалось много открытых пространств, то от Ерыклинска до Тиинска преобладала лесная местность (протяжённостью почти 24 км). Поэтому в первом случае сооружали преимущественно валы и рвы с башенками, а во втором — засеки. В отличие от Бе­лого Яра, пеших стрельцов здесь не было (по крайней мере, в 1650‑е гг., о которых рассказывал Г. И. Перетяткович). И сейчас на горе около православного кладбища Ерыклинска можно увидеть неплохо сохранившиеся фрагменты Закамской засеч­ной черты, а именно часть земляного вала и рва длиной до полукилометра, когда‑то примыкавшие к самому острогу.

Переведенцы выстроили около острога 133 двора и поселились в двух слобо­дах 704 (Там же. С).

Однако они не оставили прежние хозяйственные занятия, и в 1655 г. ново­испечённым казакам было отведено каждому от 20 до 40 четвертей земли (от 1,1 до 2,2 га) в зависимости от звания. Показательно, что сначала угодья отводились с внутренней стороны черты, то есть под её защитой, а в 1686 г. ерыклинцам выде­лили «сенные покосы на другой стороне валу по обе стороны реки Черемшану, по урочищам» 705 (Там же. С. 330–331). Видимо, через 30 лет обстановка здесь стала более-менее спокойной. В 1660‑е гг. Ерыклинск и Белый Яр передали симбирским воеводам, причём другие крепости остались в ведении казанских властей 706 (Ермаков В. В. Строительство и заселение Закамской оборонительной черты. URL: http://xn90achbwybdkkagne1h.xnp1ai/biblioteka/stroitel’stvo%20i%20zaselenie%20zakamskoy%20obo­ronitel’noy%20cherti.html (дата обращения: 26.01.2016)). Вообще здешние богатые зе­мельные угодья привлекали новых поселенцев, поэтому в 1704 г. по просьбе обес­покоенных ерыклинских солдат сюда приехал служилый человек для формального отвода принадлежащих им участков 707 (Перетяткович Г. И. Указ. соч. С. 332).

Однако просьба вышла боком. Оказалось, что у местных жителей во владении было много лишней земли, на которой власти решили поселить ясачные сёла. В итоге через 5 лет переселенцы освоили не только правый, но и левый берег Большого Черемшана, образовав одноимённую волость. Тут появились селения Никольское-на-Черемшане, Рождественское-Сосновка, Богородское-Грязнуха, Архангельское-Городище и Золотарёвка 708 (Там же. С. 333).

Примерно в 1706 г. земли между речками Ерыкла (в то время называлась Ерыклинкой) и Бир­ля, то есть в нижнем течении Черемшана, были подарены Петром I А. Д. Менши­кову. В 1717 г. Алексей Изволов составил самую раннюю дошедшую до нас карту указанной территории после начала российской колонизации — «Карту земель около города Ерыклинска».

По мере перемещения границ России на юг и юго-восток Закамская засечная линия всё более и более утрачивала свой значение. Уже в 1730‑е гг. крепости на­ходились в запущенном состоянии, а большинство деревянных укреплений было разрушено (Ермаков). В 1744 г. власти решили «присылаемых впредь для поселения отставных унтер-офицеров* и рядовых драгун* и солдат селить, вместе Казанской губернии, пригородков: Старошешминска, Ерыклинска и Билярска, в построенных по Закамской линии крепостях; которым и имеющееся в них казенное строение для житья отдавать без заплаты» 709 (Там же).

В 1730–1740‑е гг. на юго-восточной окраине им­перии построили новую систему оборонительных сооружений — Оренбургскую линию, после чего Закамская окончательно потеряла своё значение. Естественно, к этому времени относится и активный процесс трансформации бывших служи­лых людей в гражданское население, потерявшее казённое жалование и зараба­тывавшее на жизнь хозяйственными занятиями — хлебопашеством, разведением скота и т. д. Далеко не у всех ерыклинцев в то время дела шли гладко.

Во многих источниках XVIII — начала XX вв. поселение называлось «городом» или «пригородом», то есть фактически носило статус малого или небольшого го­рода при уездном Ставрополе. В 1745 г. Ерыклинск упоминался как «город» без обозначения статуса Синбирской провинции Казанской губернии, в 1863–1885 и 1890–1907 гг. он позиционировался как пригород Ставропольского уезда Са­марской губернии 710 (Городские поселения Российской империи (1708–1913 гг.). URL: http://www.nlr.ru/res/refer/r_ imp/bd/search.php (дата обращения: 26.01.2016)).

Состояние источниковой базы и степень изученности вопроса пока не да­ют возможности представить полную историю поселения, но очевидно одно — Ерыклинск начиная со второй половины XVII в. часто оказывался в центре важных исторических событий и процессов. Например, в 1660‑е гг. на острог совершили нападение кочевники из заволжских степей — ногайцы, а зимой 1773–1774 гг. мест­ные жители активно участвовали в пугачёвском восстании, за что впоследствии были жестоко наказаны, а село сожжено отрядом правительственных войск 711 (Край Ильича… С. 225). Проявили себя ерыклинцы и в годы Гражданской войны. В конце сентября 1918 г. здесь произошло выступление против белогвардейцев, окончившееся неудачей 712 (Там же).

Известно поселение и немалым количеством проживавших тут староверов.

В разное время Ерыклинск входил в состав Симбирского уезда и наместниче­ства, Ставропольский уезд Самарской губернии, Средневолжский край, Куйбы­шевскую область и с 1943 г. относится к Ульяновской области. Сейчас он является частью Николочеремшанского сельского поселения Мелекесского района с адми­нистративным центром в селе Никольское-на-Черемшане (сюда же входят посёлок Кипрей и деревня Лопата). Многочисленные административно-территориальные изменения привели к тому, что все сохранившиеся письменные источники по истории села находятся сейчас в Центральном государственном архиве Самар­ской области (49 церковных ведомостей и других документов за 1848–1911 гг. и не­сколько десятков дел XIX–XX вв.) и Государственном архиве Ульяновской области (в основном это фонд Р‑3013, в котором отложились десятки дел Ерыклинского сельсовета за 1929–1963 гг.713 (Краткая информация из исторической справки 1960‑х гг. к описи 1: Ерыклинский сельсо­вет образован в 1918 г. В момент образования в него входили посёлки Наяновка, Ключи, Любавка. В 1939 г. посёлок Наяновка передан в Старо-Сосновский с/совет. В 1954 г. посёлок Ключи упразднён, население вошло в с. Ерыклинск. В 1929–1947 гг. был один колхоз «Заветы Ильича», с 1947 г. стало 3 — «Заветы Ильича», им. Андреева, им. Крупской. В 1950 г. остался 1 колхоз — «Заветы Ильича». До 1957 г. сельсовет принадлежал Николо-Черемшанскому району, затем в связи с укрупнением вошёл в состав Мелекесского района. Документы до 1945 г. не сохранились, с 1945 — частично. Л. 1).

В процессе работы по проекту «Культурное наследие зоны затопления Куйбы­шевской ГЭС на территории Ульяновской области» я два раза побывал в Ерыклин­ске — в мае 2014 и июне 2015 гг. Это селение (как и Никольское-на-Черемшане) понравилось мне своей замечательной природой (какая‑то она яркая, необычная, броская), чистотой (нет свалок пластика и прочего мусора) и гостеприимностью местных жителей. Серьёзную помощь в поиске сведений по истории села оказали директор школы, учитель географии Марина Александровна Шершина и учитель истории Надежда Валентиновна Ленникова.

К достопримечательностям Ерыклинска относятся особо охраняемые природ­ные территории. Это реликтовые и коренные липовые леса возрастом 80–100 лет между селом и Мулловкой. Зоологический комплексный памятник природы остров «Борок» занесён в соответствующий кадастр области. На нём расположена одна из крупнейших колоний серых цапель (около 400 пар). Здесь встречаются занесённые в Красную книгу орлан-белохвост, чёрный коршун, славка завирушка, зяблики, замечены следы пребывания енотовидной собаки.

Как и в случае с близлежащим Белым Яром, первые сведения о народонаселе­нии относятся к 1653 г. Тогда в двух слободах у крепости в 133 дворах числилось 150 служилых людей, то есть с членами семей не менее 450 человек. К 1781 г. здесь было 3600 жителей 714 (Шершина М. А. Ленникова Н. В. Справка по истории села… С. 1).

В 1859 г. в казённом пригороде при речке Сухая Ерыкла (иногда называли про­сто «Ерыкла») в 357 дворах насчитывалось 2382 человек 715 (Самарская губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 года… С. 108). Тут располагались пра­вославная церковь, училище, а также действовала ярмарка. В 1889 г. в Ерыклинске в 626 дворах проживало 3379 человек (также находились волостное правление, урядник 7‑го участка, церковь, часовня, школа, две ветряных и две водяных мель­ницы, с 5 по 9 июля работала ярмарка, а по пятницам — базар) 716 (Список населенных мест Самарской губернии по сведениям 1889 года… С. 37).

Особо отмеча­лось, что статус пригорода упразднили в 1781 г. (хотя данное название указывалось в источниках как минимум до 1910 г.), а в селе видны остатки Закамской линии. На фоне преобладания в соседних великороссийских селениях православных в Ерыклинске по официальным данным жили до 500 раскольников.

В 1910 г. в пригороде, в прошлом населённом государственными крестья­нами, было 855 дворов и 4277 жителей — ненамного меньше, чем в Белом Яре (954 и 5356) 717 (Список населенных мест Самарской губернии. Составлен в 1910 году… С. 63).

Кроме храма и часовни в селе действовали земская и церковно-приходская школы, приисковый земский рабочий пункт, кирпичный завод, ов­чинное заведение, две ветряных и одна водяная мельница, волостное правление, военное конное училище, урядник, кредитное товарищество и ярмарка. В отличие от Белого Яра, мельничное производство здесь не достигло большого развития, как и садоводство и санаторно-курортная отрасль. Любопытно, что Ерыклинск гораздо быстрее превращается в дачный и коттеджный посёлок, а численность коренного населения стабилизировалась.

По состоянию на 1 января 2016 г. в Ерыклинске постоянно проживало 670 че­ловек 718 (Информация предоставлена администрацией с. Ерыклинска).

Всего здесь 380 дворов, причём 190 (50%, для сравнения: в Старом Белом Яре эта цифра равняется примерно 30%) из них — дома, в которых летом живут дачники из городов Димитровград, Тольятти и Самара. В селе работают следую­щие организации: фельдшерско-акушерский пункт, два магазина ООО «Хлебторг» (А. В. Пронин, р. п. Мулловка), пилорама (ИП «О. В. Шершин»), ООО «Сельскохо­зяйственное предприятие «Радомир» (разведение крупного рогатого скота) и ИП «Р. Д. Гайнутдинов» (производство молока), а также основная общеобразовательная школа, на базе которой действуют группа предшкольной подготовки, Дом культу­ры и сельская библиотека.

Сейчас в Ерыклинске существует 8 улиц: Заречная, Колхозная, Луговая, Мо­лодёжная, Октябрьская, Песочная, Родниковая и Чапаева, а также один переулок: Заречный.

Кроме памятника 261 погибшему на Великой Отечественной войне земляку (Скульптура воина, 1973), в селе зафиксировано 6 объектов архитектуры реги­онального значения: 1) дом крестьянский с лавкой (1900 г., ул. Большая); 2) дом крестьянина Воронцова С. П. (1912, ул. Большая); 3) дом крестьянина Кортушина (родовая фамилия пишется через «о», а современная уже через «а») (начало XX в., ул. Колхозная); 4) дом крестьянина Салтыкова (1886 г., ул. Колхозная); 5) дом кре­стьянский с лавкой (кон. XIX в., ул. Колхозная); 6) дом крестьянский (1914 г., ул. Колхозная) 719 (Cводный список объектов культурного наследия (памятники истории и культуры) Мелекес­ского района. URL: http://nasledie73.ulgov.ru/28/314.html (дата обращения: 16.11.2015)). Для сравнения: в соседнем Белом Яре в аналогичном списке нахо­дится 5 памятников, 3 из которых — дома купцов, и только один дом крестьянина.

Показательно, что в местной средней школе открыты музейные комнаты «Зал боевой славы», «Быт и культура народов Поволжья», в которых собрано немало исторических экспонатов и документов.

Старые улицы

Отдельного разговора заслуживает информация об улицах старого Ерыклин­ска, полученная от старожилов 720 (Горбунова П. П. Воспоминания / записала М. А. Шершина 05.02.2016 г. в с. Ерыклинске Ме­лек. р-на Ульяновской области. 7 с.) В старой (затопленной) части села находилось несколько улиц, имевших такие местные названия: Козулёвка, Шебоновка, Тихо­мировка и Сопатовка. Официальных названий не было долго.

Улицы, существовавшие до затопления и сохранившиеся по сей день: Отор­вишка (ныне Колхозная), Большая (ныне Октябрьская), Попова (издревле там жили семьи всех священнослужителей Спасо-Преображенского храма) (ныне тоже Октябрьская), Непочётовка и Канавка (ныне Заречная), Пески (ныне Песоч­ная), Чувашская (ныне Чапаева), Родниковая (и сейчас Родниковая). До сих пор в Ерыклинске все называют улицы по-старому, даже приезжие.

Большой интерес представляют версии происхождения названия улиц:

1. Козулёвка: в старое время в селе произрастало много «козульника» — так ерыклинцы называли траву, у которой к осени созревали семена-репьи в виде плюшечек-сердечек (видимо, подмаренник цепкий).
2. Шебоновка: те, кто победнее, проживали на этой улице, т. е. носили старые потрепанные вещи — «шёбоны».
3. Тихомировка: вся родня из поколения в поколение селилась в одной части села и ладили между собой. Женились — ставили рядом дом, отделялись от роди­телей, следующие дети женились — тоже близко строили дом и т. д.
4. Сопатовка: труднообъяснимое название, но жителей с этой улицы в шутку дразнили: «Ну, ты, сопатый, борода лопатой». Может, кто‑то был, кто постоянно сопел, болел и проживал в той улице. Его Сопатым звали, а потом и ту улицу про­звали Сопатовкой 721 (Там же. С. 1–2).

До сравнительного недавнего времени в Ерыклинске сохранялась архаичная черта, весьма распространённая в прошлом — двойные фамилии коренных жите­лей — официальные и уличные. Так, П. П. Горбунова рассказывала: «У Кортуши­ных фамилия была Малюгины. Но, когда деда забирали на войну (Первую Мировую ещё), выяснилось, что Малюгиных с такими же именами и отчествами очень много и предложили выбрать любую другую. Взяв однажды фамилию Кортушин, потомки их так и стали писаться под новой фамилией. Часто «улошные» фамилии так же были одни, а, работая на того или иного зажиточного крестьянина («барщины, по рассказам старожилов, в Ерыклинске, в отличие от с. Городищи, не было), писали фамилию того, на кого работали. Так, например, у Чертопятовых фамилия родо­вая была Егоровы, у Чертухиных — Елисеевы, у Горбуновых — Малюгины (в просто­народье — Малюжонки)» 722 (Там же. С. 6).

Храмы Ерыклинска

Первая церковь, пока ещё деревянная, была возведена здесь ещё в 1652 или 1653 г., фактически одновременно с острогом, из-за нехватки места рядом с ним. Тогда же на средства первых переселенцев приобрели некоторые богослужебные предметы. Они не сохранились до нашего времени. Отмечу тот факт, что наряду с Троицким храмом в Белом Яре местное культовое здание следует считать самым старинным из всех храмов, которые когда‑либо находились на территории совре­менного Ульяновского Заволжья.

Через 142 года, в 1794 г. в Ерыклинске прихожане возвели новую деревянную Преображенскую (в некоторых источниках Спасо-Преображенская) церковь (ве­роятно, по причине ветхости старой) 723 (ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 16. Д. 96. Л. 27).

Она являлась двухпрестольной: главный престол во имя Преображения Господня и придельный во имя Казанской Божьей Матери. В 1851 г. её перестроили. Помимо хорошей обеспеченности утварью храм отличался наличием большого количества пахотной и сенокосной земли — целых 79 десятин и 500 сажен (почти 87,4 га, в Белом Яре — 76,5 га). Добавлю, что обыч­но церквям принадлежало 30 десятин земли. У настоятеля и причта были обще­ственные деревянные дома. В 1879 г. священник получал 141 рубль 12 копеек, первый псаломщик — 35 рублей 28 копеек, второй — 23 рубля 52 копейки.

Ближайшие храмы располагались в сёлах Никольское-на-Черемшане (11,7 км), Рязаново (12,8), Архангельское Городище (13,9) и т.д 724 (Там же. Л. 27 об.) Кроме того, в 3 верстах (3,2 км) от церкви, вне села находилась деревянная часовня, сооружённая в 1845 г. для служения молебнов издавна чтимой иконе Казанской Божьей Матери. В 1876 г. её перестроили по утверждённому проекту, обнеся оградой.

В Преображенском храме хранились различные документы, наиболее важными из которых были копии метрических книг с 1818 г., исповедные росписи с 1828 г. и опись церковного имущества 1858 г. Библиотека состояла из 72 названий и 154 книг.

В клировой ведомости за 1879 г. сообщалось, что в пригороде действовало народ­ное училище — в нём 60 мальчиков обучались чтению, письму, арифметике и Закону Божьему 725 (Там же. Л. 28). Оно размещалось в отдельном доме, перевезённом в 1859 г. из Тиинска по распоряжению палаты государственных имуществ. Учителем был окончивший курс в Самарской педагогической семинарии Пётр Новиков, а законоучителем на­стоятель храма священник Александр Вратский, исполнявший данную должность 14 лет — 8 в Тиинске и 6 в Ерыклинске.

При Преображенской церкви с 1868 г. открыли воскресные собеседования, а с июля 1874 во все воскресные и праздничные дни до и после обеда вёл священник.

Должность священника с 1 июля 1874 г. занимал Александр Иванович Вратский, до этого служивший в храмах с. Ундор, г. Самары (Успенская церковь), с. Рязаново и других 726 (Там же. Л. 28 об.)

В 1867 г. его наградили набедренником за обучение детей грамоте, в 1877 фиолетовой скуфьей за отлично ревностное служение церкви Божьей. Также Алек­сандру Ивановичу объявили две благодарности — в 1868 г. за безвозмездное обуче­ние детей грамоте и в 1870 за обращение двух татар в православие 727 (Там же. Л. 29–29 об.)

С мая 1869 г. он состоял членом Благотворительного совета Самарского епархиального женского училища, с марта 1874 по 1877 — гласным Ставропольского земства, с мая 1875 — действительным членом православного миссионерского общества, а с сентября 1877 — членом попечительского совета по делам Эмеритальной кассы* 728 (Там же. Л. 29 об.)

В целом примерную биографию священника несколько портил штраф в размере 10 рублей, наложенный на него в 1866 г. за похороны умерших не на отведённых кладбищах, а при храмах 729 (Там же. Л. 29).

Исполняющим должность первого псаломщика являлся Тимофей Иванович Преображенский с июля 1863 г. (а до этого служил здесь в 1831 г.) 730 (Там же. Л. 30 об.) В 1876 г. за долговременное служение церкви и честную жизнь он получил архипастыр­ское благословение. Некоторые из его 5 детей так или иначе связали свою жизнь с православием — дочь Елизавета вышла замуж за причётника* се­ла Архангельское Городище Петра Озерова, а сын служил псаломщиком в селе Никольское-на-Черемшане 731 (Там же. Л. 31 об.)

Вторым псаломщиком с августа 1846 г. был Алексей Иванович Цветков. Среди его детей отмечу Алексея — учителя Лебяжинской школы, и Дарью — жену волост­ного писаря Ивана Обрезкова.

В Самарском центральном государственном архиве сохранилось отдельное де­ло об освящении Преображенской церкви и её окончательной достройке (вернее, перестройке), начатое в 1851 г. и оконченное в 1854.

Местный благочинный — священник Стефан Соколов из села Хрящёвка, в ра­порте от 16 марта 1852 г. сообщал, что 26 января он вместе со старшиной Ерыклин­ского сельского управления осматривал вновь перестроенный храм. Они нашли такие недостатки: 1) на иконостасе не хватало элементов резьбы в количестве 22 штук; 2) в 5 окнах не устроены железные решетки; 3) кровля в 5 местах протека­ла (правда, после этого её два раза ремонтировали); 4) новую ограду не возвели, а старую сломали 732 (ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 8. Д. 30. Л. 3).

Всё остальное было готово к освящению, в том числе сделана опись имущества религиозного значения.

4 июня 1852 г. благочинный* Стефан Соколов освятил новое культовое зда­ние 733 (Там же. Л. 15).

Видимо, старые недоделки устранили (кроме решёток в 5 окнах), но прояви­лись новые: деревянный пол везде рассохся, а в алтаре и амвоне краска до сих пор не высохла и поэтому прилипала. В марте 1854 г. священно- и церковнослужители жаловались в консисторию, что местные жители плохо помогают ликвидировать недостатки, главным среди которых являлось отсутствие ограды, из-за чего про­гоняемая мимо скотина подходит к храму, трётся о его стены и оставляет помёт 734 (Там же. Л. 18–18 об.)

Все приведённые сведения представляют немалый интерес, но, безусловно, в этом деле самый ценный документ — это опись церковного убранства 1852 г. Приведу текст с описанием алтарной перегородки: «Иконостас оной столярной работы позолочен, в нем св. иконы простой иконной работы, на Царских вратах изображен Дух Святый… и святые Евангелисты, в средине оных врат изображе­ние Благовещения Божией Матери; по правую сторону Царских врат изображены: образ Спасителя, затем Преображение его, в фольговых ризах, далее Южные двери с изображением пророка Захарии, за ними образ Святителя и Чудотворца Нико­лая, и образ св. Флора и Лавра.

По левую сторону Царских врат — образы Казанской Божьей Матери и св. Ио­анна Предтечи, которые также в фольговых ризах, далее Северные двери с изобра­жением архидиакона Стефана, за которыми образа: пророка Илии и св. мучеников Георгия и Димитрия.

Во втором ярусе над Царскими дверями изображение Тайной вечери, а по правую и левую стороны оной изображены двунадесятые праздники.

В третьем ярусе иконостаса изображено коронование Богоматери, а по правую и левую стороны святые Апостолы.

В четвертом ярусе иконостаса восстание из гроба Спасителя.

В пятом ярусе вверху иконостаса распятие Спасителя.

Позади правого клироса* киот* с образом св. Митрофании и образ Скорбящей Божией Матери с образом Воскресения Христова.

Позади левого клироса киот с образом Казанской Божьей Матери в серебряной ризе с позлащенным венцом и другой киот с таковым же образом в медной ризе с та­ковым же венцом» (орфография и пунктуация выправлены — Е.А. Б.) 735 (Там же. Л. 6–6 об.) В церкви хранились 4 Евангелия — из них одно малое и одно ветхое. В трапезной имелись 7 икон, сундук для хранения свеч, шкаф для книг и документов, а также шкаф для разных церковных вещей 736 (Там же. Л. 8).

В библиотеке имелось 45 богослужебных книг (26 наименований), в том числе Псалтырь*, Часослов*, Житие Николая Чудотворца и т.д 737 (Там же. Л. 12).

Отдельно указывались медная купель для крещения младенцев и 4 колокола — первый весом 17 пудов (278,5 кг), второй — 8 пудов (131 кг), третий — 2 пуда (32,8 кг) и последний — 1 пуд (16,4 кг) 738 (Там же. Л. 12 об.)

Важная информация содержится в клировой ведомости за 1907 г. В ней сообща­лось, что расширенный в 1896 г. храм вмещал 500 человек, а колокольню выстроили заново из кирпича 739 (Там же. Оп. 16. Д. 186. Л. 39).

Культовое здание было огорожено деревянной оградой, при­чём вместе они занимали площадь 875 кв. сажень (0,4 га). Рядом стояла деревянная сторожка, а на горе в 100 саженях (213 м) от храма находилось окопанное канавой кладбище. По инициативе прихожан Преображенская церковь была застрахована на 10 тысяч рублей. Второй престол во имя Казанской Божьей Матери освятили в 1868 г. В это время в приход храма помимо Ерыклинска входили деревня Соснов­ка и сельцо Наяновка.

Среди церковной утвари выделялись следующие замечательные предметы: Еван­гелие XVIII в., серебряный напрестольный крест 1763 г. и икона Казанской Божьей Матери, «издавна чтимая, привлекающая к себе богомольцев со всего уезда» 740 (Там же).

Также священник писал, что время её написания неизвестно, а по преданию она явилась на источник в 3 км от села, где и была сооружена часовня.

В 1907 г. служители храма существовали на добровольные пожертвования прихожан: до 800 рублей за требоисправления, хлебные сборы на 50 рублей, до 100 рублей доходы от земли, а также на казённое жалование: священнику 294 рубля и диакону 147 рублей. Отмечалась ветхость домов причта 741 (Там же. Л. 39 об.)

Вместо старой деревянной часовни на месте явленной иконы Казанской Божь­ей Матери по инициативе попечительства и местных жителей в 1906 г. построили и 25 сентября освятили новую каменную церковь-часовню, причём под неё и огра­ду отвели 2400 кв. сажень (1,1 га).

К 1907 г. значительно увеличилась библиотека — до 155 названий и 354 томов. В ней числились следующие периодические издания: «Братское слово» (1876, 1884– 1989), «Епархиальные ведомости» (с 1867), «Истина» (1880–1884), «Миссионерское обозрение» (1897–1907), «Паломник» (1893–1895), «Православный собеседник» (1855–1856), «Руководство для сельских пастырей» (1867–1875), «Христианское чтение» (1876–1896), «Церковные ведомости» (с 1888) и «Церковный вестник» (1900–1907).

Также священник приводил важные сведения о школах Ерыклинска. Первая школа — земско-общественная, здесь открылась в 1845 г.742 (Там же. Л. 40). В 1907 г. в ней учились 176 мальчиков. Законоучителем был священник Владимир Весновский (60 рублей в год), заведующим и учителем — Екатерина Михайловна Аргентова (424 рубля в год), а её помощниками — Иван Иванович Аргентов (295 рублей) и Антонина Степановна Николаева (240 рублей) 743 (Там же. Л. 40–40 об.)

Церковно-приходскую школу для девочек открыли в 1887 г. Она размещалась в пристрое к сторожке. Если отопление и охрана помещения осуществлялось об­ществом, то ремонт — попечительством и на пожертвования вступавших в брак. Библиотека для внеклассного чтения состояла из 400 названий и книг. В 1907 г. в школе обучалось 56 девочек, в том числе 5 из семей раскольников. Заведующим и законоучителем являлся священник Владимир Весновский (без жалования), а учителем — Зинаида Григорьевна Соколова (300 рублей в год). Кроме того, в при­ходской деревне Сосновка с 1897 г. действовала школа грамоты.

С 1868 г. в Ерыклинске работало церковно-приходское попечительство, на 1907 г. в нём состояло 6 человек 744 (Там же. Л. 40 об.)

В этом году оно собрало 256 рублей 40 копеек, почти полностью израсходованных на нужды храма.

Священником с октября 1900 г. являлся Владимир Васильевич Весновский 745 (Там же. Л. 41 об.)

В 1904–1905 гг. он состоял катехизатором. К 1907 г. В. В. Весновский имел две награды: набедренник за отлично-ревностную службу (1905) и благодарность епар­хиального начальства «за почтенный и полезный проповеднический труд» (1906) 746 (Там же). Немаловажно, что с 1896 до 1900 г. он был учителем Шереметево-Никольской церковно-приходской школы Сызранского уезда, а затем Александро-Невской церковно-приходской школы посада Мелекесс.

Должность диакона с ноября 1903 г. исполнял Николай Иннокентьевич Успен­ский. Любопытно, что до этого на протяжении 1893–1903 гг. он служил в ряде сёл, наиболее значимыми из которых являлись Головкино и Тургенево. Кроме того, Н. И. Успенский работал учителем в школах грамоты в сёлах Никольское (имение Орлова-Давыдова) и Ташолка.

Находившаяся в 3 км от Преображенского храма часовня для служения молеб­нов иконе Казанской Божьей Матери, построенная в 1845 г. и переделанная в 1876, к началу XX в. стала настолько знаменитой и популярной, что ерыклинцы решили на её месте возвести каменный храм-часовню в память появления вышеуказанной иконы (на этом месте 8 июля собиралось до 10 тысяч поклонников). Предполага­лось сооружение комплекса под единой крышей, состоявшего из храма, галереи и часовни, причём последняя являлась самой большой. Судя по проекту, который содержал чертежи плана, бокового фасада и трёх разрезов, поданному в строитель­ное отделение Самарского губернского правления и одобренному 1 марта 1902 г., новое культовое строение отличалось довольно‑таки солидными размерами и кра­сотой внешней отделки 747 (ЦГАСО. Ф. 1. Оп. 12. Д. 4126. Л. 2). Дело закрутилось 20 декабря 1901 г., когда председатель церковно-приходского попечительства священник Владимир Весновский подал в Самарскую консисторию прошение с ходатайством о сооружении храма-часовни взамен обветшавшей старой часовни, к которому приложил два экземпляра про­екта и подписку архитектора 748 (Там же. Ф. 32. Оп. 7. Д. 4398. Л. 12).

Любопытно, что несмотря на ограниченные материальные средства, по утверж­дению благочинного священника Александра Никольского, часовню можно было построить быстро, «за что ручаются вера и любовь к древней святыне со стороны жителей окрестных сел» 749 (Там же. Л. 2).

Финансовые пожертвования шли от различных людей, в том числе от ерыклинских прихожан. На 27 января 1902 г. имелось 135 рублей наличными и 300 рублей билетами 750 (Там же. Л. 3).

31 марта 1902 г. состоялся сельский сход, на котором 336 домохозяев Ерыклин­ска из 468 (72%) в присутствии сельского старосты Филиппа Горячева постано­вили отвести под новые постройки часовенного комплекса одну десятину (1,09 га) общественной земли. В данный комплекс должны были войти: каменная церковь-часовня с площадью вокруг неё, сторожка, ограда, родник под горой и мост к нему 751 (Там же. Л. 9). Также высказывалось желание об устройстве здесь женской обители.

15 декабря 1902 г. приходский сход избрал членами строительной комиссии крестьян пригорода Ерыклинск Сергия Летвинова, Герасима Чертопрудова, Павла Салтыкова и Семёна Боева 752 (Там же. Л. 16).

Почти через год, 22 ноября 1903 г., Владимир Веселовский докладывал в конси­сторию о выполнении следующих работ: «сложены стены, собран и покрыт верх, настлан пол и потолок, сделаны оконные рамы и двери» 753 (Там же. Л. 20).

Осталось произвести внутреннюю отделку храма, устроить иконостас и галерею. В следующем, 1904 г. были изнутри оштукатурены и снаружи покрашены стены. После завершения всех работ, продолжавшихся более 3 лет, 25 сентября 1906 г. новую церковь-часовню освятили (правда, галерею-часовню к этому времени выстроить не успели) 754 (Там же. Л. 20, 25).

Старожилы рассказывали, что икона Казанской Божьей Матери пропала во время разрушения в 1930‑х гг. Спасо-Преображенской церкви. По легенде, её об­наружил после войны косарь в роднике близ Черемшана: «Потянулся он к ней, да не даётся она ему в руки. Побежал он в село за самой набожной женщиной, привёл… И икона подплыла ей прямо в руки. Вскоре у родника построили часовню и назвали в честь иконы Казанской Божьей Матери» 755 (Информация записана и предоставлена М. А. Шершиной).

Во время советской власти часовню снесли, а родник засыпали землёй. Но через несколько дней он пробился. Тогда власти пригнали тракторы и засыпали его глиной, песком и щебнем. Но источник вновь пробился на волю. Сейчас на этом месте стоит беседка небесно-голубого цвета в виде часовни, где паломники могут отдохнуть и набраться сил перед даль­ней дорогой. Недалеко от неё, в ложбине расположен целый комплекс из деревян­ной часовни, купели и двух беседок, огороженный невысоким забором. Все эти строения были сооружены в 2005 г.

П. П. Горбунова вспоминала: «Ежегодно на летнюю Казанскую (22 июля) главную икону во имя Казанской Божьей Матери выносили из Спасо-Преображенского хра­ма и крестным ходом шли на родник. Икона была большая, в очень красивой раме, за стеклом, с рукояткой, чтобы можно было её нести. После молебна на святом источнике (тогда был только колодец) икону оставляли в часовне у родника до осенней Казанской (4 ноября). Так продолжалось вплоть до 1930‑х годов, пока храм не разобрали. В день отправки этой главной иконы все от мала до велика плакали, старухи причитали, молились, стояли на коленях и просили у Господа прощения за то, что творят большевики. Люди подходили к иконе, крестились, целовали её. Но один мужик (уроженец села Сосновка) подошёл и плюнул на неё. И, к всеобщему изумлению, тут же упал и его парализовало. С тех пор, все вспоминают, что он до самой смерти хромал и как‑то «перекувыркивался». Это подтверждают мно­гие старожилы села» 756 (Горбунова П. П. Воспоминания… С. 3).

К 1913 г. назрел вопрос о сооружении нового большого каменного храма в са­мом селе, так как старый был тесным и ветхим. 24 марта этого года прошёл сель­ских сход с участием священника В. Весновского, волостного старшины Плотни­кова и старосты Красникова. 345 домохозяев из 515 имеющих право голоса (67%) единогласно решили: «1. Взамен существующего деревянного храма на сем же ме­сте соорудить новый каменный храм, более вместительный. 2. На постройку но­вой церкви каменной отрезать земли, сколько таковой окажется в местностях: 1) на Елдышах; 2) у Данилова пчельника; 3) в торних; 4) в казаках; 5) в малых лугах; 6) часовенная гора; 7) арбузная гора (орфография и пунктуация выправлены — Е.А. Б.) 757 (ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 7. Д. 5160. Л. 2–2 об.) Кроме того, прихожане избрали членов строительной комиссии: Владимира Весновского, Павла Салтыкова, Михаила Салтыкова, Василия Красникова, Нико­лая Сорокина, Ивана Жилина, Акима Анненкова, Фёдора Горячева, Акима Юра­сова и Елизара Курбатова 758 (Там же. Л. 2 об.-3).

Особо отмечалось, что непременными членами её должны являться церковный староста, волостной старшина и сельский староста. Данной комиссии делегировались права по заключению контрактов с подрядчика­ми, изъявившими желание принять участие в сооружении храма, покупке строй­материалов, наблюдению за правильностью выполняемых работ и т. д.

В приговоре схода удивляет факт детальной проработки источников денежных средств для возведения нового храма, что крайне редко прописывается в подобных документах. Во-первых, решили сдать во временную аренду землю в вышеуказан­ных 7 местах, во‑вторых, общество уступало доход в размере 200 рублей, получае­мый «за примкнутие плотины к нижнему берегу речки Черемшана с графа Орлова-Давыдова», в третьих, в пользу церкви с 1909 г. были уступлены арендные доходы за оброчные статьи (ярмарочную площадь, пески и рыбную ловлю), в четвёртых, прихожане ежегодно с 1909 г. ассигновали храму от каждой наличной души (всего 2230) сначала по 50 копеек, а затем по 1 рублю 759 (Там же. Л. 2 об.)

В общем, весь текст приговора схода ярко свидетельствует о том, что ерыклинцы того времени являлись весьма прагматичными, деловыми и трезвомыслящими хозяевами. В нём нет воды — всё по делу, кратко. Ясно и понятно. Расписаны и источники доходов, и права строи­тельной комиссии.

Но быстро только сказка сказывается, а до дела руки у прихожан дошли толь­ко к лету 1915 г., когда уже вовсю шла Первая мировая война. 31 мая этого года в канцелярию Самарского епископа священник В. Весновский направил проше­ние о разрешении возведения храма 760 (Там же. Л. 1).

Новое культовое здание планировалось пристроить к недавно возведённой каменной колокольне, а старую деревянную церковь перенести на другое место для временного использования 761 (Там же. Л. 4 об.)

К 10 июня 1915 г. на строительство нового храма собрали около 10 тысяч рублей, было заготовлено более 250 тысяч штук кирпича 762 (Там же. Л. 5). Также имелся проект церкви с подпиской самарского губернского архитектора Волошинова о наблю­дении за процессом её сооружения. Из документов строительного отделения Са­марского губернского правления следует, что проект Ерыклинского храма имел много общего с построенной в 1906 г. церковью села Лебяжье, которая сохранилась до нашего времени (расстояние между сёлами по шоссе составляет 51 км, напря­мую — не более 25 км).

7 октября 1915 г. строительное отделение губернского правления рассмотре­ло проект храма и нашло в нём ряд недостатков, которые объяснялись преиму­щественно тем, что не все чертежи проекта были детальными, причём данный факт объяснялся аналогичностью проекту уже возведённой церкви в с. Лебяжье (на самом деле имелись некоторые отличия) 763 (Там же. Л. 9–10).

Для их исправления в чертежах требовалось показать печи вместо калорифера, уничтожить в разрезах и планах подвал, в поперечном и продольном разрезах убрать несоответствия между арка­ми и распалубками и т.д 764 (Там же. Л. 9 об.-10).

В итоге проект храма возвратили в Самарскую духов­ную консисторию без утверждения. Из материалов дела непонятно — построили всё же новую церковь, и если да — то по переработанному проекту, или нет? Или возвести её так и не удалось, и старожилы вспоминают разрушенный в советское время каменный храм — а в реальности из кирпича была сложена только его ко­локольня, а остальная часть осталась старой деревянной?

P.S. Ерыклинск — чуть ли не единственное из левобережных сёл Ульяновской области, в котором не сохранилось (по крайней мере на данный момент поиски не дали результатов) ни одной фотографии или другого изображения православ­ного храма. Одни опрошенные старожилы говорили, что растеряли их при пе­реселении на новые места, а у многих вообще никаких фотографий довоенного времени не было и нет. Церковь разобрали, по одним сведениям, в 1934–1935 гг., по другим — в 1937 г.765 (Информация предоставлена М. А. Шершиной).

Сейчас на её месте находится памятный каменный крест с железной оградой.

Местные старообрядцы

С давних пор за селом закрепилась репутация не только «вольного», но и од­ного из главных пристанищ староверов. Правда, когда они здесь поселились — неизвестно. Думаю, что не во время основания Ерыклинска, поскольку первыми жителями были люди служилые, а значит, хотя бы формально приверженцы официального православия. Поэтому скорее всего старообрядцы появились в се­ле не ранее XVIII — начала XIX вв. По свидетельству старожилов, в Ерыклинске с XVIII в. существовала старообрядческая церковь Белокриницкого согласия, ко­торую селяне именовали «астрицкой» (австрийской) 766 (Там же). Она находилась в районе верхней части улицы Песочная, напротив автогаража.

В 1879 г. здесь было 64 двора раскольников — 9 дворов сторонников австрий­ской секты, 49 беспоповцев и 6 монтан, соответственно 41, 322 и 45 человек 767 (ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 16. Д. 96. Л. 32 об.) Это 408 человек, или почти 13% от общего кол-ва жителей. 2760 остальных, всего 3168.

В 1907 г. в селе было: 61 двор спасовцев, 28 австрийцев, 8 поморцев, 12 монтан и 9 склонных к расколу и соответственно 152 человека, 108, 31, 25 и 24 768 (Там же. Д. 186. Л. 43 об.)

Получа­ется, что в это время староверы составляли 340 человек, или 7,6% от общего ко­личества (4147) 4487. То есть по официальным данным их количество уменьши­лось — чуть-ли не в два раза.

К началу XX в. община старообрядцев в Ерыклинске настолько увеличилась и окрепла, что появилась острая потребность в сооружении большого молитвен­ного дома. Видимо, небольшое культовое здание существовало и ранее, ведь где‑то надо было отправлять религиозные обряды (возможно, у кого‑то дома).

Итак, 10 сентября 1910 г. в строительное отделение Самарского губернского правления был направлен план на постройку молитвенного дома, представлен­ный уполномоченным от местных староверов, входивших в состав Мелекесской общины «приемлющих священство Белокриницкой иерархии» — Иваном Яков­левым Космынином 769 (Там же. Ф. 1. Оп. 12. Д. 4817).

Также к плану прилагалось удостоверение от 14 августа 1910 г., в котором расписывалось местоположение будущего здания: «…отведен­ное по приговору Ерыклинского сельского общества место под австрийскую церковь действительно находится в расстоянии: от задов усадеб улицы Большой 60 саж. (128 м — Е.А. Б.), от задов усадеб улицы Каракули 45 саж. (96 м — Е.А. Б.), от задов улицы Пески 50 саж. (106,7 м — Е.А. Б.) и от конной обдирки 20 сажень (42,7 м — Е.А. Б.)» (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.) 770 (Там же. Л. 2–2 об.)

12 октября строительное отделение рассмотрело проект молитвенного дома и пришло к выводу, что утвердить его нельзя по следующим причинам: рубка коло­кольни технически невыполнима; 2) высота трапезной и алтарной слишком мала; 3) в 4 столбах, поддерживающих лёгкий барабан, нет надобности; 4) нет подписки архитектора, которому будет поручено наблюдение за постройкой 771 (Там же. Л. 4).

Позже младший инженер строительного отделения вновь представил проект молитвенного дома упрощённой конструкции и заявил, «что старообрядцы… по своей бедности не могут нанять архитектора…» 772 (Там же. Л. 4 об.) 19 января 1911 г. его призна­ли удовлетворительным с условием, что после окончания сооружения культовое здание будет освидетельствовано техником губернского правления 773 (Там же. Л. 4–4 об.) Позволю себе усомниться в бедности ерыклинских староверов, ведь обычно они отлича­лись трудолюбием и зажиточностью — не случайно большинство купцов являлись выходцами из старообрядцев. Единственной причиной нехватки денег могла быть малочисленность австрийцев в селе — в 1907 г. 108 человек (по официальным дан­ным). Кроме того, возможно, старообрядцы просто не считали нужным прибегать к помощи официальных властей и хотели сэкономить средства.

Через 3 года, 5 февраля 1914 г. Иван Яковлевич Космынин писал в прошении в Самарское губернское правление: «Молитвенный деревянный дом… окончен постройкой. Прошу разрешения молиться. Но денег для поездки архитектора у нашего общества не имеется. Вследствие бедности нашего общества я вынуж­ден просить губернское правление, не признает ли возможным поручить осмотр молитвенного дома г. приставу 4 стана… находящегося в селе Никольском в 10 верстах от нас» (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.) 774 (Там же. Л. 9).

Просьба была удовлетворена.

1 марта пристав осмотрел новый храм и пришёл к выводу, что он «построен со­гласно утвержденного проекта, отступлений не замечено, постройка произведена прочно; постройка еще не закончена наружной обшивкой тесом и с левой сторо­ны вместо боковой двери имеется прорубленное окно» (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.) 775 (Там же. Л. 12–12 об.)

Все недоделки прихожане обещали устранить осенью этого же года. 13 ноября 1914 г. губернский инженер разрешил пользо­ваться молитвенным домом с тем условием, «чтобы ко времени совершения бого­служения были сделаны 2 боковые двери, как указано на утвержденном плане…» 776 (Там же. Л. 15).

В феврале 1915 г. этот недостаток устранили. В архивном деле хранятся чертежи молитвенного дома, представляющие большую ценность, поскольку до нашего времени культовое здание не сохранилось.

Так в заречной части села появилась «келейская», как говорят ерыклинцы, или точнее — келейная церковь 777 (Информация М. А. Шершиной).

Со временем в результате «увещеваний» священников-миссионеров некоторые староверы перешли в лоно православной церкви. Но следы «келейников» в Ерыклинске прослеживаются до 1960‑х гг. Ке­лейничество — особый род отхода от мирской жизни без монастыря и пострига, но с соблюдением безбрачия и монашеского подвижничества, приспособленный преимущественно к сельским условиям. Они строили отдельные жилища — кельи на краю Ерыклинска, у леса. Рассказывали, что если сын или дочь, не вступившие в брак, выразили желание отойти от мирской жизни, жить отдельно от семьи, то родители обязательно строили им особые хатки-келии, где они и жили. Причём, выходили из кельи они редко. Все они строго соблюдали посты, понедельнича­ли (не ели скоромного не только по средам и пятницам, но и по понедельникам), а иные из них и всегда употребляли только постную пищу. Потомки келейников (семьи Лазаревых, Серковых и др.) и сейчас проживают в Ерыклинске, отличаясь «диковатым» характером, они необщительны, в дом к себе не пускают, ходят, опу­стив глаза и голову, часто не здороваются.

Старожилы вспоминают, что около «горы» (возвышенности) на окраине села был обособленный район, в котором жили старообрядцы 778 (Там же). Их потомки живут здесь до сих пор. Раньше, то есть до революции 1917 г., в этом районе находилось 3 молитвенных дома.

В селе жили представители довольно‑таки редкого для этого края старообряд­ческого направления — Белокриницкого согласия. Иначе называлось австрийской иерархией в связи с образованием на территории Австрийской империи. В XVIII в. ни Россия, ни Турция не дозволяли староверам учреждать свою иерархию. Но им­ператор Австрии Иосиф II издал в 1783 г. грамоту на право русских, переселяю­щегося из Турции в австрийскую Буковину, иметь свое духовенство и свободно исповедовать свою веру. В итоге последователи данного течения расселились в том числе и по Среднему Поволжью.

В Ерыклинске «астрицкая» церковь была построена на «Большой площади» (ныне это верхняя часть улицы Песочная, напротив колхозного автогаража). А на «Большой площади», по улице Чапаева, за домом Сусловых, до революции распо­лагался молитвенный дом Белокриницкой иерархии 779 (Там же).

К сожалению, это пока всё, что удалось выяснить о ерыклинских староверах. Архивных документов почти нет, а дожившие до наших дней потомки старооб­рядцев не любят говорить о своей вере. Их можно понять, так как «русских про­тестантов» не жаловали ни при царской власти, ни при советской.

Ерыклинск: исторические вехи

780 (Написано на основе: Шершина М. А., Ленникова Н. В. Справка по истории села…)

Упомяну здесь только о наиболее значимых событиях советского и постсовет­ского времени (сведения по дореволюционному содержатся в других разделах).

В 1917 г. в Ерыклинске была создана первая большевистская партийная ячейка, секретарем её стал Мелешинский. Интересен факт участия уроженца села Матвея Степановича Чеботаева во взятии Зимнего дворца. До августа 1918 г. власть здесь принадлежала Самарскому Комучу и белочехам. Беднота укрывалась в лесу от мобилизации и партизанила. С приходом Красной Армии в селе появился коми­тет бедноты из пяти человек (председатель С. А. Стручков). Комбед конфисковал имущество и хлеб у зажиточной части населения и служителей церкви, а также раздавал нуждающимся одежду и продукты питания. Землю нарезали заново и распределяли в пользу малоимущих. Кроме репрессивных мер весной 1919 г. организовали сев проса на 5 га, а осенью урожай раздали бедноте. Но страшный голод 1921 г. опустошил село.

В 1925 г. в селе был создан женотдел во главе с Д. И. Авериной. Он организовал постоянный детский сад на 25 человек для сирот и детей бедноты. Долгие годы в селе работал драматический кружок, членами которого являлись учителя шко­лы и активисты.

Через год здесь появились первые кооперативные товарищества по обработке земли. 1 января 1930 г. была создана сельскохозяйственная артель «Заветы Ильи­ча». Имущество её состояло из 5 коров и 20–30 кур. В первый год в колхоз вступи­ли 75 семей. Его члены сдавали в общее пользование плуги, бороны, скот. Первыми колхозниками стали П. В. Болотов, А. А. Елизарова и А. А. Красникова, а первым председателем — И. П. Родионов. В 1931 г. в колхозе насчитывалось уже 917 чело­век: 415 мужчин, 435 женщин и 67 подростков. Тогда же в село прибыл колесный трактор «Фордзон». Первую борозду на этой чуде-машине проложил И. Воронцов в залоге (залеже) «Мочалка». Новым председателем колхоза был избран коммунист Желудовский.

Не обошли стороной село и репрессии: известно, что в 1927 г. расстреляли про­тоиерея П. И. Франтовского, а В. С. Суныгин (1897 г. р.) и В. С. Суныгин (1899 г. р.) были выселены на спецпоселение. В 1938 г. расстреляли церковного старосту С. Д. Кобозова и священника П. А. Борисова.

В 1947 г. колхоз «Заветы Ильича» разделили на три колхоза: им. Андреева, им. Крупской и собственно «Заветы Ильича». Но через 3 года колхоз вновь укрупни­ли за счёт пяти окрестных сёл. Общая площадь угодий колхоза «Заветы Ильича» в то время составляла 7560 га.

В 1952 г. жители узнали, что большая часть их родного села попадает в зону затопления Куйбышевской ГЭС и подлежит переносу на более высокое место 781 (Водохранилище в Николо-Черемшанском районе затапливало 40338 га (11,6% от современ­ной площади района; для сравнения — аналогичный показатель в Старомайнском районе составил 17,2%), в том числе 25794 га земельных угодий колхозов (ГАУО. Ф. Р‑3038. Оп. 2. Д. 448. Л. 187 об.). Также менялись административные границы района). 6 февраля этого года на заседании исполкома Николо-Черемшанского районного Совета депутатов трудящихся было принято решение: «Село Ерыклинское (колхоз «Заветы Ильича») и поселок Ключи (бригада колхоза «Заветы Ильича») пересе­лить в одно место на земли колхоза «Заветы Ильича» село Ерыклинское» 782 (ГАУО. Ф. Р‑3038. Оп. 2. Д. 448. Л. 47). Этот трагический процесс почти не отражён в архивных документах. Так, в протоколах Ерыклинского сельсовета я нашёл только одно упоминание о переселении, когда в 1952 г. на одном из заседаний обсуждался вопрос — надо ли эвакуировать на новое место всё село или только его часть (причём из текста непонятно, как же всё‑таки решили) 783.( Там же. Ф. Р‑3013. Оп. 2. Д. 11. Л. 3). Из воспоминаний старожилов стало очевидным, что в итоге к 1956 г. из зоны затопления перенесли большую часть Ерыклинска, находившу­юся за речкой Ерыклой.

П. П. Горбунова рассказывала об этом времени: «Речка Ерыкла уходила за остров Борок (название от растущего соснового бора). Размеры острова — 1,5 км на 1 км. Сосны были огромные, мощные. Все дома строились из сосны. Перед за­топлением были созданы бригады рабочих, которые выпиливали, вырубали сосны и готовили к отправке. Отправляли либо в Никольское (т. к. был райцентр и там находился очень крупный леспромхоз, либо в Мелекесс). Не оставили ни одного де­рева (по другим сведениям, много уже спиленных сосен так и осталось гнить под водами залива, их даже не отдали местным жителям — Е.А. Б.). За Черемшаном был гидроузел, работала водяная мельница (всё было перенесено). Работала переправа. На затопленной территории в Ерыклинске находились мастерские, кузница, ткац­кий цех, начальная школа» 784 (Горбунова П. П. Воспоминания… С. 6).

В 1960 г. ерыклинскую школу преобразовали в восьмилетнюю. Большой вклад в её развитие вложила семья педагогов Семиленовых. Интересна судьба учитель­ницы немецкого языка Э. Г. Ризен. Она эвакуировалась из блокадного Ленинграда в Ерыклинск в 1941 г., вышла замуж за вдовца с пятью детьми. Проработала в шко­ле до 1977 г., вырастила и воспитала шестерых детей, не деля их на своих и чужих.

В 1966 г. в колхозе были построены новый телятник, электростанция, гараж, четырёхрядный механизированный коровник. В хозяйстве выращивали круп­ный рогатый скот, лошадей, свиней, овец, птицу, разводили пчёл. Через год в цен­тральной усадьбе провели водопровод, на колхозные средства был построен Дом культуры на 250 мест. В селе работала библиотека, во всех домах появились радио и электричество. В Ерыклинске, в котором в 1968 г. проживало 1400 человек, в 70 домах были телевизоры, в пяти — мотоциклы.

До 1990‑х гг. колхоз «Заветы Ильича» считался одним из крепких хозяйств Ме­лекесского района. В новой России он недолгое время был подсобным хозяйством Димитровградского управления строительства, а в 1993 г. реорганизован в СПК «Ерыклинский». Основными видами деятельности СПК были выращивание зерно­вых и технических сельскохозяйственных культур. К тому времени площадь пашни составляла 5257 га. В хозяйстве имелись здание мастерских, шесть зерноскладов, три животноводческих помещения, автогараж и пилорама. Однако диспаритет цен, отсутствие должной поддержки со стороны государства привели к тому, что СПК «Ерыклинский» был признан банкротом. Это предопределило депопуляцию поселения. В 1996 г. здесь насчитывалось 752 жителей, а перепись 2010 г. зафикси­ровала только 629 человек — преимущественно русские.

Село мастеров

В Ерыклинске всегда было много известных мастеров. М. Горячев отлично валял валенки, Т. Пугин плёл отменные лапти, П. Копьёв умел вить очень прочные верёв­ки и конную упряжь из конопли, крапивы и хмеля. И. Шишкин, А. Рябов, И. Серков и С. Пятериков славились резьбой по дереву, плотницким искусством (наличники, карнизы, этажерки и пр.). Их традиции продолжает О. Шершин — местный Кули­бин — инженер, настоящий мастер не только по ремонту, но и сборке различных станков и оборудования, сварщик, токарь и слесарь. Учитель ерыклинской школы Е. Горелов творит чудеса из дерева. Женщины преимущественно вязали и выши­вали кружева 785 (Информация предоставлена М. А. Шершиной).

В ныне затопленной части Ерыклинска располагалось несколько ремесленных мастерских. П. П. Горбунова вспоминала: «Кузница принадлежала Пугину Терен­тию Ефимовичу, передавалась из поколения в поколение. Потом, конечно, совет­ская власть изъяла кузницу из частной собственности, но работали там всегда Пугины. При затоплении перенесли на Оторвишку, а затем уже «наверх», в центр села. Последним кузнецом был Клим Пугин, и до войны, и после возвращения с фрон­та, до самой старости, до 1990‑х годов. С тех пор кузница больше и не работала (колхоз уже развалился…).

Ткацкий цех находился на берегу речки Ерыкла, в нём было 10 станков, ткали холсты, которые затем отправлялись в Никольское. После затопления станки отдали по домам, женщины работали уже на дому, их звали «надомницы». Это Валентина Мокеева, Галина Полякова, Раиса Морозова, Раиса Балахонова. Многие шили на дому рукавицы, нижнее бельё.

Также в Ерыклинске работал свой кирпичный завод, который славился отлич­ным качеством красного кирпича. Глина, песок были местные. До сих пор сохрани­лись кирпичные ямы. Сохранились некоторые дома из красного кирпича, постро­енные в начале 1900‑х годов. Последний кирпичный дом был возведен в 1937 году. Сейчас в нём проживает Т. Рождественская. Её родители купили этот дом у бога­того человека, который успел до своего ареста продать дом и уехать.

Все дома красного кирпича принадлежали зажиточным селянам. Позже в них находились больница, правление, молочная (перерабатывали молоко на сметану и отправляли на лошадях во флягах в Никольское-на- Черемшане.

Когда однажды в половодье снесло одну из мельниц (на Оторвишке) мужики тут же сочинили частушку:

Лучше б кузница сгорела,

Чем мельницу снесло.

Шишкин ходит по колхозу:

«Всё! Пропало ремесло!»

(Шишкин Иван Алексеевич — в то время председатель колхоза — М.А. Ш.) 786 (Горбунова П. П. Воспоминания… С. 6).

Местные легенды и традиции

В отличие от некоторых прибрежных сёл, в письменном виде (например, в ви­де церковной летописи) до нас не дошло никаких преданий и прочих элементов устного народного творчества. Однако память старожилов сохранила несколько любопытнейших легенд.

Когда острог потерял военное значение (к концу XVII — началу XVIII вв.), быв­шие служилые люди стали заниматься разбоем, нападая на проезжающих купцов из оврага у дороги недалеко от села. Поэтому и сейчас это место носит весьма примечательное и редкое (если не единственное в Поволжье) название «Цапай-ла­пай» 787 (Информация предоставлена Н. В. Ленниковой). Также рядом с Ерыклинском в поле находится курган, который по утверж­дению местных жителей, ежегодно перепахивают (срывают) трактора и бульдозера, но на следующий год он появляется опять.

По другому преданию, на месте, где в XIX в. появился святой источник в честь иконы Казанской Божьей Матери, миллионы лет тому назад упал огромный ме­теорит, образовав огромную чашу округлой формы с плоским дном — во время войны там добывали торф 788 (Там же).

Думаю, это уникальное место ждёт своего тщатель­ного исследования учёными.

Недавно в Ерыклинске удалось сделать описание старинного свадебного обряда: «Прежде чем выйти замуж, был запой, а потом начинались девишники, которые в Ерыклинске длились 2 недели. Казначиха — близкая подруга невесты, собирала девчонок по вечерам. Обязанностью жениха было пригласить хорошего гармони­ста, обычно приглашался Петя Слепой. Собирались у кого‑то в избе, пели песни, частушки, плясали Комаринскую, кадриль. В последний вечер жених и невеста приносили друг другу и родне дары. Невеста обязана была купить или сшить сама рубашку под венец, а жених обязательно покупал избраннице белое платье, в ко­тором она потом венчалась (а расписываться можно было в чём угодно). Наутро, перед свадьбой невеста исполняла песню-плач:

Как во тереме свечи горят,

В высоком ясны светятся.

Алексею, Алексею дары шила.

Дары шила, приговаривала:

Уж, родимый мой батюшка,

Уж родимая ты моя матушка,

Вы не чаяли, как сбыть меня,

Уж вы сбудете и проводите

Не одну меня, а с шоферочками.

Со свахами.

Свахоньки все разойдутся,

Шоферочки все разъедутся.

И останусь я одна

У чужого рода-племени.

В первый день свадьбы сначала гуляли у жениха и в этот же вечер шли в дом невесты гулять. Рядились, хулиганили, пугали девок. Например, вплоть до 1993 го­да был обычай: нужно как можно сильнее ударить плетью по лавке, на которой сидят невеста с подругами, обычно это делал самый старший из мужчин со сто­роны жениха. Девки должны были быстро спрыгнуть (что они и делали обычно с громкими визгами, некоторым даже доставалась плеть и по ногам, что было очень больно)» 789 (Горбунова П. П. Воспоминания… С. 7).

Приведу комментарий известного ульяновского фольклориста из Ул­ГПУ М. Г. Матлина: «Конечно, это очень краткое описание трёх моментов свадь­бы. Но есть интересные детали, правда, кое-что требует уточнения. Всё‑таки не старший из рода жениха, а, как правило, дружка ударом плетки по лавке стремился прогнать девок, но тут — как повезёт, кто и испугается, а кто и посмеется над ним. Это обряд послевоенный (после 1945 г.). Вот только венчание и белое платье пу­тают картину — ну откуда в русском нищем селе белое платье у невесты! Да и вен­чание — была ли церковь рядом и когда венчались: в день свадьбы или накануне? Песня-плач, как назвал её тот, тот записывал, больше похожа на песню, а не на причитание невесты. Но решить это можно только прослушав исполнение. Думаю, что в рассказе, как часто бывает, сплелись сведения и факты из свадеб разных де­сятилетий. Да, в нём есть редкий термин подруги невесты — «казначиха». С этой женщиной можно бы и ещё побеседовать. Она много деталей может вспомнить».

Наверняка приведённые легенды и обряды — только малая часть тех богатств, которая накоплена ерыклинцами. Теперь понятно, почему я был очарован этим таинственным, мистическим и таким красивым местом! Завершая повествование о Ерыклинске, скажу, что начиная с мая 2014 г., когда я впервые побывал там, и по сей день, меня не покидает чувство недосказанности, неизученности истории это­го замечательного места (чего не было при исследовании историко-культурного наследия других существующих на данный момент прибрежных сёл).

9 памятных дат и уникальных фактов истории села

1) Ерыклинск был основан служилыми людьми в середине XVII в. (предположи­тельно в 1652 г.) как сторожевая крепость и пригород Закамской засечной черты; первые археологические свидетельства пребывания здесь людей относятся к эпохе бронзы (2‑я пол. II тыс. до н. э.);

2) долгое время населённый пункт обладал статусом фактически малого города (пригорода), поскольку имел важное государственное значение (особенно в сере­дине и второй половине XVII в.);

3) Ерыклинск, как и Белый Яр, изначально были поселениями со служилыми людьми, и впоследствии местные жители гордились своей вольностью, наряду с хлебопашеством занимаясь и многочисленными ремёслами;

4) примерно с XVIII в. и до 1960‑х гг. в селе отмечалось наличие значительной группы старообрядцев австрийского толка, беспоповцев, поморцев и монтан (пер­вые — самые ранние); по неподтверждённым сведениям, до 1917 г. в селе находи­лись 3 молитвенных дома староверов;

5) главной архитектурной и духовной достопримечательностью Ерыклинска была Преображенская церковь (официальное православие), построенная предпо­ложительно в 1652–1653 гг. (в этом случае наряду с Белоярским храмом старейшее культовое здание на территории современного Ульяновского левобережья), в 1794 сооружена новая деревянная церковь, неоднократно перестраивалась, в 1913– 1915 гг. предпринимались попытки возведения каменного храма, культовое здание уничтожено в середине 1930‑х гг.;

6) в 1845 г. в 3 км от села для служения молебнов явленной иконе Казанской Божьей Матери построили деревянную часовню, вместо которой в 1906 г. сооруди­ли более вместительную каменную; разрушена в 1930‑е гг.; в 2005 г. весь комплекс возведён заново; с часовней и родником связано несколько легенд;

7) в начале XX в. в Ерыклинске кроме храма и часовни действовали земская и церковно-приходская школы, приисковый земский рабочий пункт, кирпичный завод, овчинное заведение, две ветряных и одна водяная мельница, волостное правление, военное конное училище, урядник, кредитное товарищество и ярмарка;

8) в 1952–1956 гг. нижнюю и большую часть села перенесли из зоны затопления на возвышенное место, в новый хозяйственный центр с одноимённым названием;

9) сейчас в Ерыклинске находятся один памятник погибшим на Великой Оте­чественной войне землякам (1973) и 6 объектов архитектуры регионального зна­чения (6 крестьянских домов XIX — начала XX вв.)

Материал из книги Бурдин Е.А. Книга «Замечательные поселения Ульяновского левобережья: страницы истории и культурного наследия»

Оглавление

Введение 5

Глава 1. Замечательные поселения Старомайнского района 7

1.1. Село Волостниковка 7

1.2. Село Волжское (Старая Грязнуха) 15

1.3. Посёлок городского типа Старая Майна (Богоявленское) 22

1.4. Село Головкино (Вознесенское) 37

1.5. Село Кремёнки 44

Глава 2. Замечательные поселения Чердаклинского района 59

2.1. Село Ботьма 59

2.2. Село Архангельское (Репьёвка) 63

2.3. Село Сосновка (Троицкое) 82

2.4. Часовня, Канава и Королёвка (заволжские слободы Симбирска-Ульяновска) 89

2.5. Село Красный Яр 97

2.6. Село Крестово-Городище (Рождественское) 111

2.7. Село Кайбелы (Ильинское) 130

2.8. Село Тургенево (Богоявленское) 141

2.9. Село Белый Яр 165

Глава 3. Замечательные поселения Мелекесского района 189

3.1. Село Табурное 189

3.2. Село Бирля 192

3.3. Село Кондаковка 198

3.4. Село Никольское-на-Черемшане 202

3.5. Село Кротково-Городище (Архангельское) 226

3.6. Село Ерыклинск 235

3.7. Село Приморское (Грязнуха) 259

3.8. Село Чувашский Сускан 266

Заключение 278

Библиографический список 282

Список сокращений 295

Словарь 297