«1918. Симбирскъ», книжная серия «Симбирские тайны». В. Миронов. Часть 4. Тучи над городом встали. Главы 5-6 / 9 Июня 1918 / История Ульяновска / Годы и люди

Днем 9 июня в Симбирске шло очередное заседание губисполкома, на котором решено было упразднить так раздражавший Москву губернский Совет народных комиссаров. А ещё постановили выписать из Казанского военно-окружного артиллерийского склада 50 револьверов системы «Наган» и по получении таковых раздать их членам исполкома, не имевшим оружия (ГАНИУО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 72а. Л. 25–26).

Вдруг в самый разгар заседания пришло тревожное известие о том, что на Волге замечено несколько пассажирских судов, поднимавшихся со стороны Самары. Однако это были не чехословаки. Как оказалось, на головном пароходе «Межень» находился самарский ревком во главе с В. В. Куйбышевым (1918 год на родине Ленина. С. 47). «Вместе с ним в боевом порядке отступали Самарский Коммунистический отряд и левоэсеровская дружина, которые позже сражались в составе Симбирской Железной дивизии» (Симбирская губерния в 1918–1920 гг. С. 104). Вскоре небольшой караван отшвартовался у симбирских пристаней.

Самарцы пришли не с пустыми руками. Второй их пароход, «Фельдмаршал Суворов», был буквально набит оружием и боеприпасами. Они лежали повсюду: на верхней и нижней палубах, в каютах, в трюмах... Словом, везде. И в ящиках, и россыпью. Всего на пароходе имелось свыше 500 русских винтовок (так тогда назывались трёхлинейки), 60 ящиков патронов и 470 штыков к ним, 9 ящиков с шашками и 3 – с ручными гранатами, один бомбомёт с ящиком бомб, 11 ящиков с пулемётными лентами для «Максима», 9 самих пулемётов этой системы, а также 7 «Кольтов» с двадцатью пятью запасными стволами и 7 машинок для набивки лент для обеих систем (ГАУО. Ф. Р-1674. Оп. 1. Д. 1. Л. 3).

Кроме внушительного арсенала, на «Суворове» размещался и организационно-хозяйственный отдел Штаба самарских волжских отрядов под началом товарища Н. Левина (ГАУО. Ф. Р-1674. Оп. 1. Д. 1. Л. 5). Штаб состоял из 5 человек: Шостака, Левина, Апина, Станкевича и одного делегата от Смоленского отряда (ГАУО. Ф. Р-1674. Оп. 1. Д. 1. Л. 6). Примечательно, что среди приведённых фамилий нет фамилии Куйбышева – главы самарских большевиков. Зато боевая дружина левых социалистов революционеров Самарской организации выдвинула в его состав «в качестве своего представителя товарища Гая – бывшего боевого офицера, участвовавшего во всех боях кавказского фронта» (ГАУО. Ф. Р-1674. Оп. 1. Д. 2. Л. 8).

Штаб был образован через два дня после прихода пароходов в Симбирск – 11 июня по постановлению собрания представителей боевых самарских отрядов. Он должен был заниматься снабжением красных войск оружием, боевыми припасами, обмундированием, снаряжением, продовольствием и прочим. А также формированием боевых сил и созданием новых отрядов. Квартирмейстерская часть размещала личный состав по квартирам (ГАУО. Ф. Р-1674. Оп. 1. Д. 1. Л. 6). В том числе и на территории Симбирска. Это чёрным по серому напечатано на бланке мандата, в котором говорится, что предъявитель его «является членом Организационно-Хозяйственного Штаба всех военных частей, эвакуировавшихся с Самарского фронта в г. Симбирск и заведывающим отделом Транспорта и расквартирования частей. Все части, формирующиеся на берегу р. Волги в г. Симбирске, должны беспрекословно исполнять его распоряжения. Организации г. Симбирска, как военные, так и гражданские просят оказывать тов. ….. содействие» (ГАУО. Ф. Р-1674. Оп. 1. Д. 1. Л. 2).

Однако «на берегу Волги», к которому пристали самарские пароходы, уже существовал свой, Симбирский военно-революционный штаб, ведавший, по сути, теми же вопросами. Получается, он, по мнению прибывших товарищей, должен был войти в их подчинение? Но почему? Кто так решил? В конце концов, печальный опыт обороны Самары под руководством многих из тех, кто вошёл в состав новоиспечённого штаба, не давал оснований полагать, что защита ими Симбирска станет более успешной. Правда, у местных товарищей, в отличие от прибывших, не было боевого опыта. Никакого. Но, главное, опыта неудачного. О налаживании отношений с Симбирскими властями сказано протоколе № 1 заседания Военно-оперативного Штаба волжских отрядов от 12 июня. Здесь, кстати, Куйбышев уже присутствует в качестве члена штаба по гражданским делам, и представителя Самарского губревкома. Ему и поручили вести переговоры с Симбирским ревштабом по вопросам: во-первых, перевозок по железной дороге и по Волге, для чего надлежало выпросить у Симбирского Штаба 100 шт. бесплатных Литеров «А». И, во-вторых, о решительной борьбе с контрреволюцией в Симбирске (ГАУО. Ф. Р-1674. Оп. 1. Д. 2. Л. 9–10). Что конкретно имелось в виду, в протоколе не сказано. Неизвестно, как долго длились бы переговоры двух штабов и чем бы они закончились, только назревавший конфликт вдруг потух, так и не начавшись. А взаимоотношения двух губернских властей вошли в конструктивное русло: 15 июня «Известия Симбирского совета» сообщили о том, что «Самарский губернский революционный комитет Советов возобновил свою деятельность, временно прерванную нападением на Самару контрреволюционных чехословацких банд, поддержанных выступлением самарской буржуазии.

Комитет и самарские губернские комиссариаты находятся в настоящее время в Симбирске. Адрес: Симбирский Совдеп (бывший кадетский корпус).

Председатель революционного Комитета Куйбышев, Тов. председателя Дубянский, члены: Егоров, Струпе» (Известия Симбирского совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов 1918. 15 июня).

Из сообщения видно, что самарцы покинули, наконец, пристань, где в течение недели со дня прибытия их каравана в Симбирск, базируясь на пароходах, находился штаб отрядов ГАУО. Ф. Р-1674. Оп. 1. Д. 2. Л. 13). И вот 15 числа он сошёл на берег, переехав в предоставленное ему помещение по соседству с местными коллегами в Кадетском корпусе. Как ни странно, «примирению», по сути, поспособствовали сами чехословаки, решившие наступать на Симбирск. Хотя непонятно, зачем.

Глава 6. Золотой куш

Начавшийся в конце мая 1918 года чехословацкий мятеж до поры до времени развивался абсолютно логично и предсказуемо: растянувшись своими эшелонами по железной дороге на тысячи километров от Поволжья до Владивостока, мятежники вели бои вдоль пути своего следования на восток, сминая жидкие красноармейские заслоны, громя гарнизоны попутных городов и разгоняя там советскую власть. Вместо неё под защитой чешских штыков возникали местные антибольшевистские «правительства», которые немедленно формировали свои отряды и даже «армии». Автоматически, становясь союзниками интервентов, те усиливали их боевую мощь и распространяли власть своих «правительств» на территории справа и слева от дороги на максимально возможную глубину.

Арьергард мятежного корпуса под командой генерала Чечека первоначально действовал в той же логике: захватив Пензу и разгромив местный гарнизон, он покинул город, двинулся дальше на восток и упёрся в Сызрань, где ситуация повторилась. Ещё восточнее лежала Самара. Расправились и с ней, усадив на губернский «престол» правительство КОМУЧа. Далее путь мятежного корпуса, по идее, лежал на Урал, через Сибирь на Дальний Восток. На соединение с основными силами. Но тут и произошёл непонятный на первый взгляд сбой – корпус резко сменил направление своего движения. Сделав поворот на 90 градусов, он вдруг устремился через Заволжские степи на север, к Симбирску.

Какая же стратегическая цель заставила интервентов свернуть с проторенного пути? Чем привлёк их небольшой и, в общем-то (не в обиду симбирянам будет сказано), ничем не примечательный приволжский городок? Что такого ценного они хотели там отыскать? Ответ очевиден: ни-че-го. Просто Симбирск оказался на пути к их истинной цели. Ею, с огромной долей вероятности, была Казань. Точнее, хранившаяся там примерно половина золотого запаса бывшей Российской Империи.

С началом Первой мировой войны Казань оказалась глубоким тыловым городом. Кроме того, к 1914 году в самом её центре, на улице Большой Проломной по последнему слову техники того времени построили новое банковское здание с просторными подземными хранилищами («Из Казанского банка изъято 80 тысяч пудов ценностей. На пароходы доставляли трамваями!» // БизнесOnline : сайт. URL: (дата обращения: 30.08.2021)). Исходя из этих обстоятельств, очевидно, и было принято решение спрятать часть «царского золота» именно в Казани, дабы уберечь оное от любых превратностей переменчивой военной судьбы. И уже в 1915 году сюда из фондов Госбанка было переправлено 1 733 ящика с ценностями на общую сумму свыше 120 млн руб. В том же году из Петербурга прибыли 2 573 русских и иностранных золотых слитка, 23 212 кружков и полос золота общим весом более 1 876 пудов (около 30 тонн) стоимостью примерно в 40 млн руб., а также русских и финляндских золотых монет почти на 50 млн и иностранных золотых монет (в том числе долларов США, английских соверенов, бельгийских франков, германских марок, греческих драхм, турецких лир, японских йен и т. п.) ещё более чем на 23 млн. После революции все эти ценности стали достоянием Советской республики.

С началом гражданской войны было принято решение переправить в Казань часть ценностей уже советского Госбанка. Всего за период с конца мая до середины июня из Москвы пришли четыре «золотых» транспорта. Общее число прибывших с ними ящиков с золотом составило 2 097 единиц. Кроме того, 7 июня 1918 года из Самары были эвакуированы ценности местного отделения банка – ещё 1 917 мешков золотых монет. 28 июня из Тамбовского отделения банка поступил эшелон с золотыми монетами. Деньги привозились и из отделений банков и казначейств других средних и малых городов – Орловского, Козловского, Тетюшского...

В конце июля, после падения Симбирска, с обострением ситуации в Поволжье, Совнарком принял решение об эвакуации ценностей из Казани в Нижний Новгород. К началу августа их упаковка в ящики и мешки была завершена. Однако наступление белочехов оказалось столь стремительным, что на проведение эвакуации уже не осталось ни времени, ни транспорта, ни людских ресурсов.

По свидетельству бывшего бухгалтера Казанского госбанка В. И. Лепешинского, с первых же дней взятия Казани командованием белых было обращено исключительное внимание на банк (Салихов, Р., Хайрутдинов, Р., Хайрутдинова, Л. Золотой запас России: как из Казани исчезли тонны желтого металла и валюты целой империи [из книги «Очерки истории Национального банка Республики Татарстан», Казань, 2000] // Реальное время : сайт. URL: (дата обращения: 31.08.2021)), что неудивительно: там их ждал суперценный приз – примерно 490 тонн чистого золота в слитках и монетах Золото адмирала Колчака: кому оно досталось // ЯндексДзен. URL: (дата обращения: 31.08.2021)). Хотя в других источниках упоминается цифра в 80 тысяч пудов («Из Казанского банка изъято 80 тысяч пудов ценностей. На пароходы доставляли трамваями!» // БизнесOnline : сайт. URL: (дата обращения: 30.08.2021)), или 1280 тонн.

Но в любом случае, такой расклад вполне объясняет вроде бы неожиданную и на первый взгляд нелогичную смену направления удара мятежников с востока на север. Вопрос в том, кому принадлежало авторство этой «плодотворной идеи». Вряд ли командованию корпуса, находившемуся под полным контролем французов. Скорее всего, чехи были простыми исполнителями, этакими «медвежатниками», нанятыми взломать прочный банковский сейф с золотом. И получившими за свою работу долю из добычи: по данным колчаковского министра финансов В. Новицкого, чехи вывезли на родину до 48 тонн золота. А газета «Известия» в 1924 году сообщала, что чешский Легион-банк, один из самых крупных и богатых, был основан на золоте и драгоценностях, вывезенных чехами из Сибири (Галин, В. Интервенция. Их желанием было творить добро. С. 283–284).

Куда делось остальное? По этому поводу существует целый ряд более или менее правдоподобных версий, которые в этой книге мы рассматривать не будем. Желающие могут легко найти их в Интернете. Отметим лишь очевидное и бесспорное – золото, нагло отнятое у России вооружёнными представителями ведущих мировых демократий, в страну больше не вернулось.

А теперь – немного конспирологии. Что если вся эта затея с эвакуацией чехословацкого корпуса из России в Европу через Дальний Восток якобы для дальнейшей борьбы с Германией была грандиозной спецоперацией «союзнических» спецслужб, затеянной ради безудержного и беспримерного грабежа ослабевшей страны её недавними «партнёрами»? К тому моменту, когда принималось решение о «дальневосточном транзите», всем участникам Первой мировой было очевидно, что Германия находится на грани краха.

Поэтому чехословацкий корпус, отправленный во «всероссийскую кругосветку», мог успеть в лучшем случае к шапочному разбору. А вот внезапное «восстание» открывало почти беспрепятственный доступ к главному русскому сейфу и создавало относительно безопасный, обеспеченный надёжной вооружённой охраной коридор для вывоза похищенного из России.

Что же касается свержения советской власти, то это могло быть побочной или даже ложной целью, призванной мобилизовать местные антисоветские силы, чтобы, воюя с ними, большевики не мешали выполнению главной задачи. Если это действительно была спецоперация, то, надо признать, она блестяще удалась.