Как Лебедь стал чеченским «ястребом»

К тому моменту Россия уже проиграла войну политически. Но мы были и на грани военного поражения. Позднее Лебедь, придя в «Комсомолку», расскажет: чеченцы готовили показательный прогон колонны российских военнопленных через Грозный. Еще и чашу этого позора мы не испили благодаря в том числе хасавюртовскому договору…

Мог ли Лебедь сделать больше, чем он сделал? В каких-то частностях – возможно. Но по существу он был прав – в тех реальных политических и военных условиях. И это понимали те, кто посылал его на переговоры. Министр обороны И. Родионов 4 сентября 1996 года в интервью «КП» подчеркнул: «То, что делает Лебедь, согласовывается с аппаратом Президента, в правительстве…».

Были и тогда несогласные с Лебедем. Главным образом бойцы и командиры, рвавшиеся отомстить за погибших друзей. Но я не припомню среди несогласных Владимира Путина или других важных правительственных и президентских чиновников. А может быть, поддержавший нынче Путина Совет Федерации тогда, в августе 96-го, собрал экстренное заседание и осудил «предательство» секретаря Совбеза?

Уж лучше политикам заглядывать в замочные скважины спален, чем бередить незаживающие раны, демонстрируя «коллективное прозрение» и мудрость задним числом.

Что касается меня лично, то не хочу показаться умнее, чем был и есть: я и сейчас, как три года назад, благодарен генералу Лебедю. Потому что через три месяца после Хасавюрта проводил в ВДВ сына, и он, к счастью, два года служил в невоюющей армии. А если и это кому0то покажется мелким, пусть попробует прочитать полтыщи материнских писем о погибших сыновьях: в августе 960го мы готовили эти письма к печати для первого выпуска «Книги Памяти». Один ее экземпляр я готов подарить Владимиру Путину.

Игорь Коц, составитель «Книги Памяти «Комсомольской правды».

Комсомольская правда, 19.9.1999 г.